Любил cвoю жeну, нo в 70 лeт влюбилcя в Вepу Глaгoлeву. Aктёp Михaил Глузcкий. Eдинcтвeннaя любoвь и пocлeднee увлeчeниe
— Снова к своей Верочке собираешься? — в голосе жены Михаила Глузского, Екатерины, не было и тени ревности, скорее, добрая усмешка.
Она видела, как муж, обычно сдержанный, порхает по квартире и что-то мурлычет себе под нос.
Надо же, на восьмом десятке лет — и влюбился, как мальчишка!
Это событие взбудоражило всё дружное семейство Глузских, превратившись в главную тему для домашних пересудов.
Отголоски революции и театральный кружок
Заглядывать в свое детство Михаил Глузский не любил. Слишком много там было боли и тревоги.
Вихрь революции подхватил его отца, который увлекся идеями эсеров, что в те времена было равносильно приговору для всей семьи.
Схватив самое необходимое, мать с маленькими Мишей и его сестрой бежала из родного Киева.
Начались годы скитаний по огромной стране, пока они наконец не нашли пристанище в московской коммуналке.
И именно там, в старом доме, на первом этаже которого действовал театральный кружок, десятилетний мальчик впервые почувствовал магию сцены.
— Молодой человек, актерство — это не ваше. Вы ошиблись дверью, — примерно такие слова Глузский слышал во всех театральных училищах, куда пытался пробиться.
Но врожденное упрямство не позволяло ему сдаться. Он-то знал, что рожден для сцены.
И судьба будто услышала его: однажды в газете он наткнулся на спасительную строчку — студия при «Мосфильме» искала таланты.
Туда он и пошел. И его, ко всеобщему удивлению, взяли.
А затем война поставила его мечты на паузу.
Все эти годы он прошел в составе фронтовых концертных бригад, поднимая дух бойцов. О возвращении в кино не могло быть и речи.
Лишь спустя восемь лет, в конце сороковых, он снова оказался перед камерой. Но радоваться было рано.
Роли, которые ему предлагали, были сплошным разочарованием — безликие эпизоды, тени на заднем плане, которые никто и не запоминал.
Причина была проста: молва о его неуживчивом, прямом и бунтарском характере летела впереди него.
Режиссеры попросту опасались связываться с таким «неудобным» артистом, предпочитая ему более покладистых исполнителей.
Глузский, конечно, переживал, но переделывать себя под других не собирался.
Он, человек, ценивший хорошую компанию и крепкие напитки, вполне мог бы в те годы сломаться и утопить невостребованность в вине.
Но от падения в пропасть его удержала любовь.
Ночь, которая изменила всё
Ему было уже почти тридцать — возраст, по тем меркам, солидный. Все друзья вокруг давно обзавелись семьями, а он все ходил в холостяках.
Поклонниц было хоть отбавляй, девушки бросали на него томные взгляды, но ни одна не смогла затронуть его душу.
А потом это случилось — как удар молнии. Прямо во время спектакля его взгляд выхватил из полумрака зала незнакомое женское лицо, и он понял — пропал.
Он дождался ее у служебного входа и не позволил ей просто так уйти. Так он познакомился с двадцатидвухлетней Екатериной.
Разговор завязался легко, но одно обстоятельство омрачало радость — на руке девушки поблескивало обручальное кольцо.
Но разве такая мелочь могла остановить человека с характером Глузского? Узнав через знакомых, что у нее намечается вечеринка, он сделал все, чтобы тоже получить приглашение.
Вечеринка шумела, гости веселились, и, как это часто бывает, в самый разгар праздника закончились напитки.
Разгоряченная компания требовала продолжения, и Михаил тут же вызвался быть гонцом в магазин. Сердце его подпрыгнуло от радости, когда Катя сказала, что пойдет вместе с ним.
Оказавшись на ночной улице, они, конечно же, моментально забыли, зачем вышли. Эта ночь принадлежала только им двоим.
Они бродили по сонным московским переулкам до самого утра, говорили обо всем на свете и целовались, не в силах оторваться друг от друга.
Уже на рассвете, прощаясь, Екатерина с грустной улыбкой произнесла: «Какая же я ветреная, ведь меня дома муж ждет».
Михаил что-то отшутился в ответ, но у самого на душе скребли кошки. Он был уверен — эта женщина его судьба.
А судьба готовила им разлуку: задолго до этой встречи он подписал контракт на три года работы в театре в Германии. И уезжать нужно было уже на следующий день.
Война за любовь и двадцать лет забвения
Целый год они жили письмами. Их роман развивался на бумаге, через тысячи километров.
«Если мы хотим быть вместе, тебе придется уйти от мужа», — лейтмотивом звучало в каждом его послании.
И когда Екатерина, набравшись смелости, наконец объявила супругу, что уходит, Михаил, не раздумывая, разорвал выгодный контракт и примчался домой.
Но оказалось, что главные трудности были еще впереди.
Оскорбленный муж Екатерины был в ярости. Поначалу он пытался уговорить ее, взывал к совести, но поняв, что все тщетно, пошел на принцип и наотрез отказался давать развод.
Ситуация дошла до абсурда: когда через год у Михаила и Кати родился сын Андрей, обманутый супруг по закону записал его на свое имя.
Эта изматывающая война продолжалась еще два года. Лишь после долгих судебных тяжб Екатерина наконец получила свободу.
В тот же год они с Михаилом расписались. Актер был на седьмом небе от счастья — теперь у него была настоящая семья. Но в профессии, увы, все оставалось по-старому.
Двадцать долгих лет он играл в кино персонажей второго и третьего плана, которых зритель забывал, едва выйдя из кинозала.
Яркой вспышкой на этом сером фоне стала роль есаула Калмыкова в «Тихом Доне».
Как он ее сыграл! В этом образе было столько боли, чести и трагедии, что и критики, и простые зрители были в восторге.
Но даже этот триумф ничего не изменил. Режиссеры по-прежнему не видели в нем главного героя.
Глузский махнул рукой. Он брался за любую работу, ведь нужно было ставить на ноги сына и выплачивать взносы за кооперативную квартиру.
Позднее признание и «почти смешная история»
И вот, когда ему было уже 54 года, раздался звонок от режиссера Ильи Авербаха, который позвал его на очередную эпизодическую роль в свой фильм «Монолог».
Но когда Глузский вошел в павильон, Авербах обомлел. Перед ним стоял не просто актер на пробы, а живое воплощение его главного героя — академика Сретенского.
Предложение сыграть центральную роль поначалу даже смутило Михаила. Он знал, что на нее уже был утвержден Ростислав Плятт, и ему было ужасно неловко.
Но Авербах был настойчив, и Глузский согласился. И это решение стало поворотным для них обоих.
«Монолог» прогремел на всю страну. Наутро после премьеры Глузский проснулся по-настоящему знаменитым.
Его начали узнавать на улицах. Режиссеры, которые десятилетиями его не замечали, вдруг словно прозрели. Наконец-то пришло его время!
Роли посыпались одна за другой, и какие! Он сыграл все, о чем только мог мечтать: от аббата Пирара в «Красном и черном» и генерала в «Десяти негритятах» до мудрого деда в «Никудышней».
Но, пожалуй, самой народной и любимой стала его работа в фильме «Почти смешная история», где он так трогательно сыграл немолодого инженера Мешкова.
Эта картина и сегодня остается одним из самых теплых и пронзительных фильмов советской эпохи.
Любопытно, что исполнительница главной женской роли, Ольга Антонова, поначалу категорически отказывалась сниматься.
— Да какой из Глузского романтический герой! — восклицала она. — Я никогда не поверю, что моя героиня могла в такого влюбиться!
Услышав это, режиссер Петр Фоменко пошел на маленькую уловку: он просто попросил актрису посмотреть фильм «Монолог».
— Я включила фильм и просто разрыдалась, — рассказывала позже Антонова. — Я поняла, что уже люблю этого человека, этого гениального артиста. По-настоящему. И когда мы начали снимать, мне уже не нужно было ничего играть. Я просто проживала на экране те чувства, которые меня переполняли.
Наверное, именно в этой искренности и кроется секрет магии этого фильма.
Последняя любовь и мудрая жена
В 1987 году Глузский приехал на съемки фильма «Без солнца» по пьесе Горького, где ему досталась роль Луки.
Его партнершей по площадке была молодая и лучезарная Вера Глаголева.
Кто бы мог подумать, что эта рабочая встреча обернется серьезным испытанием для его многолетнего брака?
Народный артист, которому на тот момент было уже под семьдесят, влюбился в свою юную коллегу.
Именно в тот период все заметили, как он преобразился. Он вдруг начал носить элегантные костюмы, которые раньше игнорировал, и даже обзавелся стильной тростью.
Те, кто знал его много лет, только диву давались, глядя на эти метаморфозы.
— Это была огромная взаимная симпатия, — вспоминает невестка актера, Нина Глузская. — Было и кокетство, и игра… Мне кажется, там было нечто большее, чем просто дружба. И чувства эти были с обеих сторон…
Сложно сказать, куда бы завел этот роман, если бы не невероятная мудрость его жены.
— Екатерина Павловна повела себя гениально, — продолжает Нина. — Она была очень мудрой. Конечно, сердце у нее «ёкало», как у любой любящей женщины. Но она ни единым словом или взглядом не показала своего недовольства. Михаил Андреевич в то время просто летал, каждое утро просыпался в прекрасном настроении, что для него вообще было не свойственно.
И вот, глядя на то, как ее окрыленный муж собирается на работу, она с легкой улыбкой, будто бы в шутку, бросала ему вслед: «Что, опять к своей Верочке на свидание?»
И эта тактика сработала. Мудрая жена не зря верила в своего мужа.
Его пылкое увлечение со временем переросло в очень нежную и крепкую дружбу, которую они с Верой пронесли через годы.
Они часто виделись, созванивались. Если Глаголевой требовался совет, она могла позвонить ему и посреди ночи, и он никогда не был этим недоволен.
До самого конца она отзывалась о нем с огромной теплотой и благодарностью.
Финал
Из-за его непростого нрава и довольно строгой внешности многие считали Глузского замкнутым и суровым человеком. Но это была лишь маска.
Настоящих, близких по духу друзей он обрел довольно поздно. Владимир Стеклов и Евгений Дворжецкий были намного моложе его, но именно в их компании он оттаивал и превращался в озорного мальчишку.
Трагическая гибель Евгения Дворжецкого в конце девяностых стала для него страшным ударом. Он воспринял это как потерю родного сына.
Здоровье восьмидесятилетнего актера резко пошатнулось. Но он заставил себя жить, буквально вытащил себя за волосы из этого состояния.
Он продолжал делать зарядку, старался держаться бодро и не жаловаться на хвори.
Его уход был внезапным. В 2001 году он как раз паковал чемоданы на очередной кинофестиваль, когда у него резко подскочила температура до сорока.
Через две недели, сбежав буквально из реанимации, он приехал в родной театр, чтобы сыграть свой последний спектакль.
Это был подвиг. На следующий день его легкие перестали работать.
Врачи боролись за его жизнь еще месяц, но чуда не произошло. В июле 2001 года великого артиста не стало.
Его верная Екатерина на похоронах сказала своим детям: «Я проживу еще ровно два года, только ради вас».
Она сдержала слово. Ее сердце остановилось день в день, спустя два года после ухода мужа.
Их похоронили вместе, на Ваганьковском кладбище, чтобы они больше никогда не расставались.
0 коммент.:
Отправить комментарий