— Гриша, я не пойму, почему Машка вообще дачей этой распоряжается? — орала на супруга Людмила, — ты такой же наследник, как и она!

— Гриша, я не пойму, почему Машка вообще дачей этой распоряжается? — орала на супруга Людмила, — ты такой же наследник, как и она!

— Гриша, я не пойму, почему Машка вообще дачей этой распоряжается? — орала на супруга Людмила, — ты такой же наследник, как и она! Бабка помершая и тебе родственницей приходилась! Подумаешь, отремонтировали дачу за свой счет. Нас они туда почему не пускают?!

***

Маша с работы домой вернулась без настроения. Это сразу уже заметил её супруг Виктор. Глядя, как жена нервно бросает связку ключей на тумбочку в прихожей, он поинтересовался:

— Ну, и что случилось? Ты чего такая взвинченная? Проблемы на работе?

— Да нет, — вздохнула Маша, — не на работе. Хотя проблемы действительно есть. Людка мне звонила недавно, опять скандал по телефону устраивала. Её, видите ли, отношения наши с Григорием не устраивают!

— А можно подробнее? — попросил Виктор, — что на этот раз её величество расстроило?

— Дача. Вернее, тот факт, что мы их на эту дачу не пускаем. Людмила, оказывается, хотела детей туда на всё лето вывезти. Позвонила и в довольно-таки ультимативной форме потребовала привезти ей ключи. Я отказала! Сказала, что на дачу, как, собственно, и на само лето, у нас другие планы. Ой, что потом началось! Людка так орала! Голосила, что я — бессовестная, что я брата родного в его «родовое гнездо» не пускаю, и вообще со света сжить хочу! Что меня даже дальней родственницей называть сложно, не то, что членом семьи. Ты себе не представляешь, Вить, как я от неё устала...

— Я вообще проблемы в этом не вижу, — нахмурился Виктор, — закинь её номер в чёрный список. Свой номер смени или просто не бери трубку, когда она названивает! А если сюда заявится, то я сам ей все объясню! Расскажу, как стоит общаться и с близкими, и с дальними родственниками. Я не пойму, почему ты всё это терпишь? Кто им виноват? Если бы ну наравне с нами в дачу эту вкладывались, то и отдыхали бы там тогда, когда хотели. Им же предложили, но они отказались. Какие теперь к нам претензии?

Маша мужу ничего не ответила, знала, что он был прав. Невестка вечер испортила, Маше даже ужинать расхотелось. Женщина быстро приняла ванну и легла спать, но уснуть долго не могла. Всё ворочалась, вспоминая детство и юность. А ведь раньше у них с Гришей были прекрасные отношения, они отлично ладили, друг друга любили. Старший брат всегда защищал младшую сестру.

***

Гриша действительно чувствовал ответственность за Машу. Когда в семье появился второй ребёнок, мальчику исполнилось девять лет — возраст вполне уже осознанный. Родители правды от него скрывать не стали. Сразу сказали, что девочка родилась не совсем здоровой.

— Сын, ты уже взрослый, — сказал Грише отец, — врать я тебе не хочу. У Машеньки есть небольшие проблемы со здоровьем, поэтому я очень надеюсь на твоё понимание. Некоторое время мы всё своё время должны уделять ей. Не думай, мы с мамой про тебя не забудем, мы всё так же будем тебя любить. Просто Машенька — маленькая, и без нашей помощи она не справится.

Гриша серьёзно кивнул, больше ничего ему объяснять не нужно было. Уже тогда в голове мальчика сложилась аксиома: Маша — слабее, она нуждается в его защите. Вот под этим самым лозунгом Гриша прожил почти восемнадцать лет. Проблемы со здоровьем устранили, Маша довольно быстро поправилась и уже к трём годам ничем не отличалась от сверстников. Брат следил за ней в оба глаза, во дворе никому не позволял обижать девочку, в школе за неё заступался, помогал с уроками. Родители могли спокойно оставить детей вдвоём даже на ночь. Они точно знали, что Гриша и искупает, и переоденет, и накормит сестрёнку.

Отношения стремительно ухудшились после того, как Григорий познакомился со своей будущей супругой. Люду повышенное внимание потенциального мужа к своей младшей сестре не устраивало. Маша поначалу об этом не знала, Гриша ничего ей не рассказывал. Правда вскрылась случайно, когда Маша попросила своего старшего брата отвезти её к бабушке в деревню. Люда при этом разговоре присутствовала.

— Гриш, у тебя завтра вечер свободен? — спросила у брата Мария, — хотела к бабуле съездить, давно у неё не была. Можешь меня отвезти?

— Конечно, — кивнул Григорий, — отвезу. И сам заодно с тобой съезжу, бабулю проведаю. Ей, наверное, позвонить нужно, узнать, может, в аптеку стоит заехать или в магазин. Помню, в прошлый раз она говорила, что у неё тяпка сломалась. Значит, и в хозяйственный тоже заглянуть нужно.

Люда поморщилась.

— Куда ты намылился, Гриша? У нас с тобой завтра на вечер планы! Ты забыл, что мы в гости идём? Нас, между прочим, двоих пригласили!

— Да ничего страшного, — примирительно улыбнулся Гриша, — ты одна пойдёшь, а я попозже присоединюсь. Где Маринка твоя живёт, я знаю. Вернёмся из деревни, и я сразу к вам!

Люда скривилась:

— Я не понимаю, что, Маша одна в эту деревню съездить не может? Почему ты из-за неё должен менять все свои планы? Из города, насколько я знаю, автобусы туда ходят! Пускай на нём и едет.

Маша тогда промолчала, ей ввязываться в конфликт не хотелось. Григорий за сестру заступился:

— Так как она одна всё довезёт? Родители обязательно что-нибудь для бабушки передадут, опять же продукты ей нужно будет купить те, которых в деревенских магазинах нет. Инвентарь садовый. Маша же не утащит все!

— Значит, пускай дома сидит, — отрезала Людмила, — в другой день как-нибудь съездите. Я не хочу, Гриша, из-за тебя перед друзьями краснеть. Что они обо мне скажут? Все придут парами, и только я одна, как дура? Потерпит ваша бабушка, не помрёт без этой дурацкой тяпки.

Машу слова Людмилы задели. Почему она вообще позволяет себе высказываться в подобном тоне о бабушке? Почему она свои собственные интересы во главу угла?

Гриша конфликт замял, но, что называется, осадочек у Маши остался. Тогда-то девушка поняла, что жизнь брата с этой женщиной ждёт трудная. Так и вышло.

***

Родителям Маши и Гриши Люда тоже не понравилась. Григорий, встречаясь со своей девушкой восемь месяцев, решил её познакомить со своей семьёй. Вела себя Людмила безобразно: она делала замечания потенциальной свекрови, критиковала её стряпню и вообще всем своим видом показывала, что не в восторге от будущих родственников.

С Гришей, когда Люда ушла, родители провели беседу, несколько раз спросили, уверен ли он в своём выборе. Маша не знала, чем Гришу так привлекала Людмила, но за неё он стоял горой.

— Да, мама, у Люды действительно сложный характер. Но на самом деле она очень хороший человек. У нас не бывает ссор, мы за восемь месяцев ни разу серьёзно не разругались. Дайте ей время к вам привыкнуть. Это её защитная реакция.

— Ага, Люда твоя вечно хамит, — вмешалась в разговор Маша, — не нравится она мне, Гриш. Какая-то она грубая, что ли. Невоспитанная.

— Я сам буду решать, с кем мне жить, — разозлился всегда спокойный Григорий, — мне в конце концов уже двадцать шесть лет, я давно от вас не завишу! Отдельно давно живу, сам себя обеспечиваю. И сам решу, с кем мне идти по жизни! Мам, пап, я прошу принять мой выбор. Я не хочу из-за этого с вами скандалить. Просто дайте Людмиле время. Я уверяю, что всё будет хорошо!

Худо-бедно ситуация действительно выправилась. Люда, выйдя замуж за Григория, открыто хамить своим свёкрам перестала. Возможно, она что-то и говорила нехорошее за спиной у родителей Гриши, по крайней мере в лицо им гадости больше не болтала. А вот Машу она шпыняла больше всего — невестке от той больше всех доставалось. Мария не понимала, за что Люда её так не любит. Возможно, просто ревнует к Григорию. Лезть в душу к Люде Маше не хотелось, да и времени теперь на это особо не было: девушка познакомилась с Виктором и тоже собиралась за него замуж.

***

Первый грандиозный скандал разразился после кончины бабушки. Маша, тогда уже замужняя женщина, когда узнала о трагедии, позвонила брату.

— Гриш, нужно родителям помочь. Ты же знаешь, у мамы с папой сейчас лишних денег нет. После той аварии все сбережения ушли на ремонт чужого автомобиля, в который папа нечаянно въехал. Есть у нас с Витей немного отложенных… Только боюсь, что их и на погребение, и на поминальный обед не хватит. Нужна твоя помощь.

— Конечно, какой разговор, — тут же согласился Григорий, — сколько нужно? Я после работы в банк заеду и сниму деньги со счёта. Наверное, нужно будет сегодня же ехать в деревню? Ты поедешь или мне с работы отпрашиваться?

— Хотелось бы, чтобы ты тоже присутствовал, — честно сказала Маша, — от папы сейчас толку мало. Он в глубочайшем шоке прибывает.

— Я понял, — перебил сестру Григорий, — возьму несколько дней за свой счёт. Деньги сегодня привезу.

Людмила никак в процессе подготовки церемонии прощания не участвовала. Она приехала только на похороны. Когда люди, отдав дань памяти бабушке Маши и Гриши, стали расходиться, она неожиданно подошла к Марии, отвела её в сторону и спросила:

— На похороны что, почти сто тысяч ушло? Гриша со счёта шестьдесят тысяч снял! Вы зачем такую дорогую домовину купили, бархатом обитую? Старухе не всё ли равно, где лежать? Такие деньги зря потратили! В прямом смысле этого слова в землю зарыли! Между прочим, деньги эти мы с Гришей откладывали на отпуск. Сына хотели на море свозить.

Маше стала неприятно. У Людмилы хватает совести еще и рот по поводу денег открывать? Ответила она невестке грубо:

— Послушай, я сейчас выяснять с тобой отношения не намерена. Мне не до этого. Это раз. Какое отношение ты имеешь к этим деньгам? Ты не работаешь. Ни копейки «твоих» Гриша не взял! И какое вообще твоё дело, сколько стоит гроб? Какой посчитали нужным купить, такой и взяли. Люда, ты зарываешься! Ты ведёшь себя отвратительно! Мне порой кажется, что ты специально провоцируешь скандал. Чего ты добиваешься? Хочешь рассорить Гришу с нами? Со мной, с родителями? Не выйдет. На твои провокации лично я реагировать не собираюсь! Сделай одолжение, замолкни и не считай чужие деньги.

На поминальный обед Людмила не поехала. Гриша потом Маше шепнул, что супруга его на грубость обиделась. Маше в принципе уже было всё равно. За несколько лет она настолько устала от выхода к невестке, что решила больше спуску ей не давать. А ещё лучше — контакты минимизировать.

Камнем преткновения стал деревенский дом. Маша с Гришей всё детство там провели, и поэтому женщина хотела бы во что бы то ни стало сохранить. От продажи отказались сразу — против этого выступил и законный наследник.

— Мне кажется, Машенька, бабушкин дом продавать не нужно, — сказал Марии отец, — во-первых, больших денег за него не выручить, он старый. Деревня почти заброшена, тут один магазин на всю округу. А во-вторых, дом этот строил мой отец своими собственными руками. Это наше, можно сказать, родовое гнездо. Там ремонт сделать — и будет отличная дача.

За эту идею Маша уцепилась руками и ногами. Почему бы, собственно, действительно дом бабушки не превратить в дачу, на которую могла бы большая семья каждые выходные летом выезжать? Сам дом стоял в окружении плодовых деревьев, в саду росли и яблони, и черешня, и даже смородина. Гриша неожиданно к предложению младшей сестры отнёсся равнодушно.

— Можно, конечно, Маш. Но я считаю, что вложения себя не оправдают. По-хорошему, дом этот нужно сносить и отстраивать заново, а это не одна сотня тысяч. Пара-тройка миллионов точно понадобится! Откуда у меня такие деньги? Третий скоро родится, о расширении давно думать пора. В двухкомнатной квартире впятером тесно. Я не могу просто так достать из кармана полтора-два миллиона и отдать их тебе. Конечно, если хочешь, то восстанавливай дом, я не против… Но на финансовую помощь не рассчитывай!

Маша с братом по этому поводу ссориться не стала. С мужем обсудила, решили брать кредит и дом всё-таки до ума доводить.

***

Стройка длилась почти четыре года. В основном, все работы выполняли своими силами. Обои в доме Маша клеила сама. Виктор вместе с товарищами провёл воду в дом, установил котёл топления. Дом получился — загляденье. К общественным работам привлечь брата Маша пыталась регулярно, но тот постоянно находил повод отказаться. Когда Маша в очередной раз позвонила брату и попросила его помочь Виктору вскопать участок, трубку у Гриши выхватила Людмила и золовку отругала.

— Слушай, как ты мне надоела уже этими бесконечными звонками. Нет у него времени! Не будет он Витьке твоему помогать. Он что, вам обязан чем? У нас и своих забот хватает. Не трезвонь, оставь нас в покое!

Тогда-то Маша и приняла решение дачу до совершенства доводить своими силами. Брата она больше не беспокоила. Гриша, кстати, за выходку супруги перед ней так и не извинился, хотя точно знал, что Люда её обругала. Присутствовал ведь при этом разговоре, рядышком стоял. Маша первое время по этому поводу переживала, а потом плюнула. Ну не хотят — не надо. Чего навязываться? Гриша сам свой выбор сделал. Он ради жены фактически отказался и от сестры, и от родителей. Пусть это будет на его совести.

***

Справили новоселье. Посмотреть на новый дом пригласили всех друзей и родственников. Гришу Маша не звала, но тот вместе с семейством всё же приехал. Люда расхаживала по усадьбе и восхищённо цокала языком, трогала руками мебель, лазила по шкафам и даже обыскала холодильник.

— Ну неплохо! Достойно, очень достойно, — пропела она, когда экскурсия закончилась, — все удобства есть. Представляю, как здесь хорошо летом! Будет, куда детишек вывезти. Я видела, у соседей ваших и корова есть. Просто прекрасно! Будет моя малышня молочко домашнее по утрам пить.

Родители Гриши промолчали, а Маша не удержалась:

— А что детям твоим здесь летом делать на нашей с Витей даче?

— Отдыхать, — невозмутимо ответила Люда, — вы второй комплект-то ключей дадите, чтобы мы постоянно вам не названивали и вас не беспокоили?

— Нет, — отрезала Мария, — второго комплекта ключей для вас у меня нет. Да и не положен он вам. Дача наша с Витей! Отец сказал, что на меня её оформит. Мне кажется, решение его более чем справедливо. От старого бабушкиного дома тут не осталось ничего, мы новый построили своими руками, без вашей, смею напомнить, помощи. Гришка хоть один гвоздь здесь забил? Нет. Он хоть копейку в строительство вложил? Тоже нет. Так какие вам ключи? Я не разрешаю на моей даче хозяйничать!

— Как это? — взвилась Людмила, — это ещё почему, Маша? Тебе не кажется, что ты поступаешь несправедливо? Гриша такой же наследник своего отца, как и ты! Почему должна дача достаться только тебе? У твоего брата есть дети, твои племянники. Они заслуживают хороших каникул! Денег, чтобы возить на море их, у нас нет, а оздоравливать ребятню нужно. Я не пойму, чего ты взъелась? Ну не помогал Гришка, денег не дал. Так у нас их и нет! Мы же не богачи какие, как вы. Это у вас возможности тратить на стройку по несколько миллионов имеются. А мы живём скромно, от зарплаты до зарплаты. Гриша работает один, и...

— На строительство деньги мы взяли в кредит, — рявкнула Маша, — и до сих пор его выплачиваем! И ещё года три как минимум будем платить. Я всё сказала, никаких вам ключей. Сюда приезжать только по приглашению и не наглеть. Несколько месяцев тебя здесь никто терпеть не будет.

В перепалку вмешался Григорий — он заступился за жену, и ссора понеслась. В конфликт оказались втянуты все гости только потому, что встали на сторону хозяйки. Гришу никто не поддержал. «Оскорблённые и униженные» супруги, похватав детей, уехали, и с тех пор Маша жизни не стало.

***

Людмила названивала ей каждый божий день. Начинала разговор с ласковой просьбы, а заканчивала грубым упрёком. Григорий тоже стал строчить сестре гневные смс — он писал, что когда придёт время и отец умрёт, то обязательно обратится в суд и заставит её выплатить половину рыночной стоимости нового дома.

— Ты что, по-хорошему не хочешь? — спрашивал у Марии брат, — я ведь не планирую с тобой воевать, Маша! Давай друг к другу относиться по-человечески? Ты выдаёшь нам ключи, мы с Людой и детьми на дачу приезжаем тогда, когда захотим. Можно визиты согласовывать, если ты с нами пересекаться не хочешь. В противном случае я тебе райскую жизнь устрою! Я буду судиться!

Маша от обиды частенько плакала. Она не понимала, что случилось с её любящим братом. Неужели теперь все? Больше никогда между ними не будет той теплоты, что была раньше?

***

Поводом к окончательному разрыву отношений стала недавняя выходка Людмилы. Маша вместе с семьёй, как-то приехала на дачу. Не успела она вылезти из машины, как навстречу бросилась соседка.

— Пока вас не было, Гришка сюда дважды за прошедшую неделю приезжал! Не знаю, что он в доме делал, этого не видела, поэтому врать не буду. Но своими глазами видела, как он через забор перелезал, потом тем же макаром возвращался и уезжал. Собака ваша после этого рвалась долго.

Маша за бдительность соседку поблагодарила. Зайдя на участок, женщина сразу поняла, зачем наведывался братец: на клумбах, на газоне лежали... разбитые градусники.

— Нет, ты посмотри, какие пакостники! — возмутилась Маша, — Вить, ты видел? Зачем они это делают, чего добиться хотят?

— Сад уничтожить, — припечатал Виктор, — где-то я читал, что если ртуть в землю попадёт, то на ней расти ничего не будет. Вот Людка брата твоего и надоумила, по её указке он сюда явился. А может быть, и по своему разумению. Маш, нужно что-то делать. Давай его хотя бы припугнем. Давай участкового вызовем? Пусть он соседку опросит. Конечно, делу ход давать не будем, но его как следует проучим!

— А давай, — согласилась Маша, — надоело мне. Не может по-человечески, пусть тогда ждёт алаверды. Ты съезди в администрацию, привези сюда Петра Геннадьевича. Пусть он и правда Гришку приструнит.

Видимо, участковый беседу с хулиганом всё же провёл. Два дня на даче прошли спокойно, Маша и Виктор навели порядок, ещё и отдохнуть успели, а в понедельник вечером звонок невестки долго себя ждать не заставил. Людмила орала так, что Маша испугалась — думала, что динамик от натуги лопнет.

— Гадина, — кричала на Марию Людмила, — ты что же, родного брата решила за решётку упечь? А у тебя доказательства того, что это именно Гриша к вам во двор лазил? Что он эти градусники раскидывал? Ты почему на честного человека поклёп наводишь? Да я на тебя встречное заявление напишу, я тебя саму за решётку упеку за клевету! Ишь ты, какая наглая! Дачу себе оттяпала, так ещё и троих детей кормильца лишить хочешь!

— Доказательства у меня есть, — рявкнула Мария, — есть даже свидетели — соседи. Если братец мой не угомонится, то я делу даю ход. А за порчу чужого имущества, между прочим, серьёзное наказание можно схлопотать. Оставьте нас уже в покое, прекратите тиранить! Я ничего общего ни с тобой, ни с Гришкой больше ничего иметь не хочу!

***

Дачу отец подарил Маше. Гриша за последние несколько лет умудрился испортить отношения и с родителями. Мужчина сейчас с родственниками не общается, он уверен, что его обманули и обделили. Маша скучает по прежнему Грише, но на примирение первой идти не собирается. Она ведь ему ничего плохого не сделала.