Любoвь Дoбpжaнcкaя: "Вepoятнo, нaдo мнoй виcит пpoклятиe. Чтo этo, ecли нe пpoклятиe?"

Любовь Добржанская

Любoвь Дoбpжaнcкaя: "Вepoятнo, нaдo мнoй виcит пpoклятиe. Чтo этo, ecли нe пpoклятиe?"

Зимним вечером 1966 года на съемочной площадке "Берегись автомобиля" Эльдар Рязанов искал актрису на роль мамы главного героя. Ему нужна была женщина с особым лицом – добрым, но измученным жизнью. Когда он увидел Любовь Добржанскую, то сразу понял: вот она. В ее глазах читалась такая глубина пережитого, что не нужно было играть – достаточно просто смотреть в камеру.

Рязанов не ошибся. Всего несколько минут экранного времени, несколько фраз – и зрители запомнили эту маму навсегда. "Берегись, Юрочка!" – эти простые слова прозвучали так искренне, что каждый узнал в них свою маму. Но режиссер не знал всей правды о женщине, которая стояла перед камерой. Не знал, сколько боли скрывалось за этой улыбкой.

Девочка из дворянской семьи

"Столько лет был младшим и вдруг стал старшим!" – любил подшучивать над сестрой брат Дмитрий. История была забавной. Любовь Ивановна Добржанская родилась 24 декабря 1905 года в Киеве, но в паспорте стояла дата 1908 год.

Говорят, когда она получала документ, случайно уронила на него духи или чернила. Клякса упала как раз на цифру "5". Любовь недолго думала – одним движением пера превратила пятерку в восьмерку. Три года как не бывало.

Она никогда не отмечала дни рождения после этого – только именины, 30 сентября. На вопросы отвечала загадочно: "Бывают такие случаи, когда лучше соврать". Эту же фразу она произнесет много лет спустя в "Иронии судьбы" – и произнесет искренне, с прищуром и легкой улыбкой человека, который знает цену маленьким хитростям.

Но детство Любови было по-настоящему счастливым – пока не грянула революция. Отец, Иван Андроникович Добржанский, был офицером царской армии, героем Русско-японской войны, кавалером орденов Святого Владимира, Святой Анны, креста Георгия Победоносца.

Мать, Ольга Васильевна, окончила дворянскую гимназию. В доме часто бывал дядя Роман Андроникович Романов-Добржанский – известный киевский оперный певец. Он водил маленькую Любу в театр и пел ей романсы. От него девочка унаследовала любовь к сцене и прекрасный голос, который впоследствии покорит тысячи сердец.

Когда рухнул мир

Все переменилось в одночасье. После революции за отцом пришли. Обвинение – "контрреволюционная деятельность". Хотя против Советов полковник Добржанский никогда не воевал, он вышел в отставку еще до революции. Но для новой власти этого было достаточно.

Пять лет Иван Андроникович провел на Соловках – в том самом лагере, откуда возвращались не все и откуда никто не возвращался прежним. Семья ждала. Мать, Ольга Васильевна, хваталась за любую работу – была прачкой, нянькой, швеей, бухгалтером. На ее руках остались двое своих детей – Любовь и Дмитрий – и трое осиротевших племянников. Любовь была старшей. В пятнадцать лет она уже не была ребенком – она стала опорой матери.

С 1915 по 1920 год Любовь училась в Киевском институте благородных девиц. Но после ареста отца об учебе пришлось забыть. С 1921 по 1923 год юная дворянка работала макальщицей на фабрике резиновых изделий. Руки горели от химикатов, но деньги были нужны позарез.

Когда отец вернулся с Соловков, ему запретили жить в больших городах. Бывший полковник, кавалер боевых наград, отправился в Казахстан и стал пастухом. Семья почти не виделась.

В 1941 году пришла весть – отец умер от инфаркта. Любови было 36 лет.

Двадцать лет спустя, когда театр приехал на гастроли в Караганду, она взяла машину и поехала искать отцовскую могилу. Искала целый день. Не нашла. Вернулась к вечеру молча, с красными глазами. Никому ничего не сказала. Коллеги поняли – лучше не спрашивать.

Театр как спасение

Но был театр. Он спасал. Он давал смысл жить дальше. В 1923 году Любовь поступила в театральную студию при Киевском русском драматическом театре. В 1924 году ее приняли в труппу. Она была красивой – высокая, статная, с выразительными темными глазами и звонким голосом.

Педагоги говорили, что она обладает редким даром перевоплощения. Но еще они замечали, что даже в комедийных ролях в ее игре есть какая-то особая печаль. Как будто она слишком рано повзрослела.

В театре Любовь встретила Ивана Червинского. Он был талантливым актером, красавцем, остроумным балагуром. Влюбленные поженились. Казалось, впереди долгая счастливая жизнь. Они работали вместе, репетировали по вечерам на кухне, строили планы. Иван мечтал о больших ролях. Любовь просто хотела быть рядом с любимым человеком.

Первая трагедия

Но время было страшное. Середина 1930-х. Большой террор. Люди исчезали каждую ночь. Достаточно было одного доноса, одного неосторожного слова.

За Иваном Червинским тоже пришли. Говорили, кто-то из театральных коллег написал донос – дескать, Червинский за картами в преферанс антисоветские речи толкал. Может, и правда говорил что-то не то. А может, просто кто-то позарился на его роли. Еще говорили, что сыграло роль происхождение – Червинский был сыном священника.

Ивана увезли. Любовь металась между инстанциями, пыталась передать передачу, узнать хоть что-то. Но везде ее ждал один ответ: "Враг народа. Не положено".

А потом пришло извещение: "Покончил с собой в камере. Повесился".

Иван Червинский. История про самоубийство не доказана так как документов про это нет

Любовь не верила. Она знала своего Ивана – он был сильным, он так любил жизнь, так мечтал о сцене. Но много лет спустя, когда открылись архивы, стало известно – в застенках НКВД людей ломали допросами, пытками, издевательствами. Многие не выдерживали.

После смерти мужа Любовь стала "женой врага народа". Из театра выгнали. Друзья отвернулись – боялись. Она осталась совсем одна. Как не сошла с ума – неизвестно. Но она не сломалась. Она просто продолжала жить. Потому что другого выхода не было.

Москва. Новый шанс

В 1934 году директор Центрального театра Красной Армии Владимир Месхетели приехал на гастроли в Киев. Он увидел Добржанскую в спектакле и был поражен. Он ждал отказа на свое предложение – какая именитая киевская актриса поедет в Москву, в недавно созданный армейский театр? Но Любовь неожиданно согласилась. Ей нужно было уехать – здесь было слишком много боли.

В Москве пришлось начинать с нуля. Ее выделили комнату в театральном общежитии. Первые роли были крошечными – эпизоды в "Вассе Железновой" и "Варварах". Но Любовь не жаловалась. Она просто работала. Репетировала до изнеможения. Ночами учила роли.

В 1937 году ставили "Укрощение строптивой". Режиссер никак не мог найти актрису на роль Катерины.

Любовь пришла к нему:

– Дайте мне попробовать.

– Вы серьезно? Роль очень сложная. До премьеры две недели.

– Я выучу.

Она выучила. За две недели. И сыграла так, что зал взорвался аплодисментами. На этот спектакль московская публика ходила толпами. Любовь Добржанская стала звездой.

Коллеги вспоминали, что она никогда не жаловалась. Никогда не говорила о своем прошлом. Работала молча, сосредоточенно. Режиссер Алексей Попов, который оказал огромное влияние на ее творчество, говорил: "У Добржанской редкий дар – она умеет вкладывать в роль всю себя, без остатка".

Наверное, это и было ее спасением – полностью растворяться в чужих судьбах, чтобы не думать о своей.

Осип – тихое счастье

Во время войны, в эвакуации, Любовь встретила Осипа Шахета. Он был актером Центрального театра Красной Армии, заслуженным артистом РСФСР, добрым и понимающим человеком. Он знал о прошлом Любови. Знал про первого мужа, про клеймо "жены врага народа". И не испугался.

После войны они поженились. Осип стал для Любови тихой гаванью. Они работали вместе, помогали друг другу в ролях. Он был на несколько лет моложе, но это не имело значения. Главное – он был рядом.

Они прожили вместе несколько лет. Не богато, но счастливо. Любовь впервые за много лет почувствовала покой. Детей у них не было, но они были друг для друга всем.

30 марта 1949 года Осип, как обычно, вышел на балкон позаниматься утренней гимнастикой. Он был молод – всего 44 года. Любовь была на кухне, готовила завтрак. Вдруг услышала глухой стук. Выбежала на балкон – Осип лежал неподвижно. Инфаркт. Моментальная смерть.

Осип Шахет в фильме "Родина зовет" (1936)

Коллеги вспоминали, что после похорон Любовь Ивановна две недели не выходила из комнаты. Потом пришла на репетицию. Молчаливая, бледная. Села. Открыла текст роли. И начала работать. Никто не посмел спросить, как она. Все понимали – она справляется единственным способом, каким может. Работой.

"Вероятно, надо мной висит проклятие", – сказала она однажды близкой подруге. Подруга пыталась возразить, но Любовь Ивановна покачала головой: "Два мужа. Оба ушли. Один в застенках, второй от сердца. Что это, если не проклятие?"

Расцвет таланта

Но театр продолжался. И Любовь Добржанская продолжала расти как актриса. В 1942 году она исполнила роль Шуры Азаровой в спектакле "Давным-давно" – это была одна из ее любимых работ. В 1951 году за роль леди Гамильтон в спектакле "Флаг адмирала" она получила Сталинскую премию второй степени.

Добржанская Л.И. в роли Шуры. "Давным-давно". Москва, Центральный театр Красной армии

Коллеги вспоминали, что Добржанская никогда не кичилась наградами. Когда ей вручали премию, она коротко поблагодарила и ушла. Никаких банкетов, никаких речей. Одна актриса спросила: "Любовь Ивановна, вы не рады?" Добржанская посмотрела на нее долгим взглядом: "Рада. Просто я уже не та девочка, которая умеет радоваться громко".

В 1954 году ей присвоили звание народной артистки РСФСР, в 1965-м – народной артистки СССР. Она получила орден Ленина, орден Трудового Красного Знамени. Но главной наградой для нее оставался аплодисменты зала и любовь зрителей.

В 1961 году режиссер Борис Львов-Анохин поставил спектакль "Каса Маре" по пьесе молдавского писателя Иона Друцэ. Любовь Добржанская сыграла роль крестьянки Василуцы, которая на склоне лет влюбляется в простодушного юношу. Это была ее первая "возрастная" роль – ей было уже за пятьдесят. Режиссер остался в восторге от ее драматического таланта и проникновенного исполнения народных песен.

Спектакль "Вишневый сад" (1965)

В 1965 году она сыграла Раневскую в "Вишневом саде" – роль всей жизни для многих актрис. Любовь Ивановна вложила в эту роль всю свою боль, все свои потери. Раневская, которая теряет вишневый сад – это была ее собственная история. История о том, как уходит прошлое, как рушится мир, как приходится жить дальше.

Виктор – последняя любовь

Шли годы. Любовь Ивановна жила одна. Работала в театре, иногда выступала с концертами. У нее был прекрасный голос, и романсы в ее исполнении всегда собирали полные залы.

Для концертов ей нужен был аккомпаниатор. Так она познакомилась с Виктором Яковлевичем Кручининым. Он был цыганом из знаменитой музыкальной династии, виртуозным гитаристом. Младше ее на несколько лет. Но когда Виктор брал гитару и начинал играть, Любовь забывала обо всем. Музыка лечила ее израненную душу.

Виктор Кручинин. Фото 1940 года

Они поженились. Коллеги качали головами: "Любовь Ивановна, опять? После всего?" Она отвечала спокойно: "А что мне – одной до конца жизни? Хочу еще побыть счастливой".

С Виктором она была счастлива. Они ездили с концертами, он аккомпанировал ей, она пела романсы. Под его гитару звучали "Гори, гори, моя звезда", "Очи черные", "Мой костер в тумане светит". Публика аплодировала стоя. После концертов они возвращались домой, пили чай на кухне, говорили о музыке, о театре, о жизни.

Виктор был совсем другим – легким, веселым, не отягощенным прошлым. Он любил жизнь. И эта любовь передавалась Любови Ивановне. Она будто помолодела рядом с ним. Коллеги замечали, что она стала чаще улыбаться.

"Мама из кино"

В 1966 году позвонил Эльдар Рязанов. Он снимал комедию "Берегись автомобиля" и искал актрису на роль мамы главного героя. Роль была крошечная – всего несколько сцен. Но Рязанов хотел, чтобы эта мама запомнилась.

Любовь Ивановна согласилась сразу. На площадке она была собранной и профессиональной.

Рязанов вспоминал: "Я ей практически ничего не объяснял. Она сама все понимала. Садилась перед камерой – и мгновенно превращалась в маму. В ту самую маму, которая верит в своего сына, что бы он ни сделал".

"Берегись, Юрочка!" – эту фразу она произнесла с такой интонацией, что весь съемочный павильон замер. Просто. Тепло. Искренне. Как говорят настоящие мамы.

"Берегись автомобиля" (1966),

Фильм вышел и стал хитом. Зрители писали письма: "Скажите, кто играл маму? Она настоящая!" Но мало кто знал имя актрисы. Она так и осталась для миллионов просто "мамой Деточкина".

Через девять лет, в 1975 году, Рязанов снова позвонил. Теперь он снимал "Иронию судьбы". И снова нужна была мама – на этот раз мама Лукашина.

Любовь Ивановна снова согласилась. На съемках она была уже другой – усталой, постаревшей. Коллеги замечали, что она стала забывчивой. Могла спросить одно и то же дважды. Но перед камерой она преображалась.

"Ирония судьбы, или С лёгким паром!" (1975)

"Женечка, ты что, уже идешь?" – в этой короткой реплике было столько материнской любви, заботы и тепла, что каждый зритель узнавал в ней свою маму. Рязанов после дубля тихо сказал оператору: "Больше не снимаем. Это идеально".

Никто на площадке не знал, что для Любови Ивановны эти съемки проходили в страшное время. В январе 1975 года умер Виктор Кручинин. Ее муж. Последняя любовь.

Одиночество

После смерти Виктора Любовь Ивановна словно сломалась. Коллеги вспоминали, что она постарела за несколько месяцев. Перестала улыбаться. Приходила на репетиции молчаливая, отрешенная.

Но самое страшное – она стала забывать текст. Сначала мелочи – могла перепутать реплику, забыть выход. Потом стало хуже. Режиссер деликатно предложил: "Любовь Ивановна, может, возьмете паузу?" Она посмотрела на него долгим взглядом: "Я понимаю. Я уже не могу".

В 1977 году она ушла из театра. Театра, которому отдала более 55 лет жизни. Театра, который был ее домом, ее спасением, ее смыслом. Коллеги провожали ее со слезами. Предлагали оставить за ней зарплату, приходить на репетиции просто так. Но Любовь Ивановна отказалась: "Я не хочу милости. Я всю жизнь работала. Если не могу работать – значит, пора уходить".

В декабре 1978 года в Большом зале Центрального театра Советской Армии устроили торжественный вечер в честь ее 70-летия (по паспорту). Зал был полон. Коллеги читали стихи, показывали отрывки из спектаклей, в которых она играла. Любовь Ивановна сидела в первом ряду. Она улыбалась, но глаза были печальными. После вечера она сказала подруге: "Это было похоже на прощание".

Последние годы были тяжелыми. Болезнь прогрессировала. Память уходила. Любовь Ивановна жила одна в небольшой квартире. О ней заботилась сестра Ольга – приходила каждый день, готовила, убирала.

Иногда приходили друзья из театра. Любовь Ивановна уже не всегда их узнавала. Могла спросить: "А когда репетиция?" Ей отвечали: "Завтра, Любовь Ивановна, завтра". Она кивала успокоенно.

За неделю до смерти она упала и сломала шейку бедра. В больнице ей было тяжело – она не понимала, где находится, звала Виктора, спрашивала про отца.

3 ноября 1980 года сердце Любови Ивановны Добржанской остановилось. Ей было 74 года.

Последний вальс

Похороны прошли в Театре Советской армии. Пришли коллеги, друзья, ученики. Зал был полон. Любовь Ивановна завещала, чтобы на прощании звучал вальс из "Вишневого сада". Включили запись – "Печальный вальс" в исполнении Виктора Кручинина. В зале стояла тишина. Только гитара пела свою печальную мелодию. Гитара ее мужа.

Похоронили ее на Ваганьковском кладбище, рядом с Виктором.

В фойе Центрального академического театра Российской Армии установили памятную звезду с ее именем. Но настоящий памятник Любови Добржанской – это не звезда в фойе. Это те несколько минут в "Берегись автомобиля" и "Иронии судьбы", которые смотрят миллионы людей каждый год.

"Вероятно, надо мной висит проклятие"

Любовь Добржанская прожила жизнь, которой хватило бы на несколько судеб. Отец, прошедший через Соловки. Первый муж, погибший в застенках НКВД. Второй муж, умерший от инфаркта в 44 года. Муж, ушедший, когда ей было 70. Детей так и не было. Последние годы – в одиночестве и болезни.

"Вероятно, надо мной висит проклятие", – говорила она. И правда, казалось, судьба специально испытывала эту женщину на прочность. Раз за разом отнимала самое дорогое. Но она не сломалась.

После каждой потери она вставала и продолжала жить. Работала в театре. Пела романсы. Любила снова. Она создала более 120 ролей, получила все возможные награды, стала народной артисткой СССР. Но главное – она осталась человеком. Доброй, искренней, открытой.

Коллеги вспоминали, что Любовь Ивановна никогда не жаловалась на судьбу. Не завидовала чужому счастью. Наоборот – искренне радовалась, когда у кого-то рождались дети, когда коллеги выходили замуж, когда молодые актрисы получали главные роли.

"Я прожила свою жизнь", – сказала она однажды в интервью. – "Да, было трудно. Да, было больно. Но я не жалею ни о чем. У меня был театр. У меня была любовь – пусть и короткая. У меня было искусство. Чего же еще?"

Последние годы она жила на скромную пенсию и очень страдала без работы

Вечная мама

Каждый Новый год миллионы людей смотрят "Иронию судьбы". И каждый раз на экране появляется пожилая женщина в фартуке. Она суетится на кухне, печет пироги, ворчит на сына: "Женечка, ты что, уже идешь? Посиди, поешь". Всего несколько секунд – но в этих секундах столько тепла, столько любви, столько дома.

Для большинства зрителей она так и остается просто "мамой из 'Иронии судьбы'". Мало кто знает ее имя. Мало кто знает ее историю. Но каждый чувствует это тепло, которое она вложила в роль.

И может быть, это и есть настоящее бессмертие актера. Не в наградах. Не в памятниках. А в том, что миллионы людей каждый год, собираясь у телевизора всей семьей, видят на экране маму – и узнают в ней что-то родное, знакомое, настоящее.

Любовь Добржанская никогда не была мамой. Детей у нее не было. Но она подарила материнское тепло целой стране. Она стала мамой для миллионов зрителей, которые даже не знают ее имени.

Она прожила трудную жизнь. Потеряла всех, кого любила. Закончила дни в одиночестве и болезни. Но она оставила после себя любовь – ту самую, искреннюю, бескорыстную любовь, которую мы видим на экране. И которую она так искала всю жизнь.