Oт oбpeчённocти, coглacилacь выcкoчить зaмуж зa нecпocoбнoгo хoдить cынa тoлcтocумa… A cпуcтя мecяц зaмeтилa…
— Вы, должно быть, шутите, — сказала Татьяна, глядя на Ивана Петровича широко раскрытыми глазами.
Он покачал головой:
— Нет, не шучу. Но даю тебе время подумать. Потому что предложение действительно не из обычных. Я даже догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. Взвесь всё, обдумай как следует — приеду через неделю.
Таня проводила его растерянным взглядом. Слова, которые он только что произнёс, никак не укладывались у неё в голове.
Ивана Петровича она знала уже три года. У него была сеть автозаправок и ещё какие-то дела. А на одной из этих заправок Таня подрабатывала уборщицей. Он всегда приветливо здоровался с персоналом, разговаривал по-доброму. В целом, человек он был хороший.
Зарплата на заправке была приличной, и желающих работать там хватало. Примерно два месяца назад после уборки Таня сидела на улице — смена подходила к концу, оставалось немного свободного времени.
Вдруг открылась дверь служебного входа, и появился Иван Петрович.
— Можно присесть?
Таня вскочила:
— Конечно, зачем спрашиваете?
— А ты чего вскакиваешь? Сиди, я не кусаюсь. Хороший сегодня день.
Она улыбнулась и снова села.
— Да, когда весна, кажется, что погода всегда хорошая.
— Это потому, что зима уже всем надоела.
— Возможно, вы правы.
— А я всё хотел спросить: почему ты уборщицей работаешь? Лариса ведь предлагала тебе перейти в операторы. Зарплата выше, работа легче.
— Да я бы с радостью. Но из-за графика не могу — дочка маленькая, болеет. Всё хорошо — с ней соседка посижу. А как обострение — мне самой рядом быть надо. Поэтому мы с Ларисой меняемся, когда нужно. Она всегда помогает.
— Понятно… А что с девочкой-то?
— Ой, не спрашивайте… Врачи сами толком не понимают. У неё приступы, дышать не может, паника, много всего. А обследования серьёзные — платные. Говорят, надо ждать, может, с возрастом пройдёт. Только мне не до ждать…
— Ну, держись. Всё будет хорошо.
Таня поблагодарила. А вечером узнала, что Иван Петрович выписал ей премию — без объяснений, просто дал.
После этого она его не видела. И вот сегодня он приехал к ней домой.
Когда Таня увидела его, у неё сердце едва не остановилось. А когда услышала предложение — стало ещё хуже.
У Ивана Петровича был сын — почти тридцатилетний Стас. Семь лет из них он провёл в инвалидном кресле после аварии. Медики делали всё, что могли, но он так и не встал. Депрессия, замкнутость, почти полный отказ от общения — даже с отцом.
И тогда у Ивана Петровича родилась мысль: женить сына. По-настоящему. Чтобы у него снова появилась цель, желание жить, бороться. Он не был уверен, сработает ли это, но решил попробовать. И ему показалось, что Таня — идеальный человек для такой роли.
— Таня, вы будете жить в полной заботе. У тебя будет всё. Дочка пройдёт все обследования, получит лечение. Я предлагаю контракт на год. Через год ты уйдёшь — в любом случае. Если Стасу станет лучше — хорошо. Если нет — я щедро тебя вознагражу.
Таня не могла вымолвить ни слова — её охватило возмущение.
Иван Петрович, словно прочитав её мысли, тихо сказал:
— Тань, прошу, помоги. Это ведь взаимовыгодно. Я даже не уверен, что сын прикоснётся к тебе. Но тебе будет легче — ты будешь в уважаемом положении, официально замужем. Представь, будто вышла замуж не по любви, а по обстоятельствам. Прошу только: о нашем разговоре — никому ни слова.
— Подождите, Иван Петрович… А ваш Стас — он согласен?
Мужчина грустно улыбнулся:
— Говорит, что ему всё равно. Я скажу, что у меня проблемы — с бизнесом, со здоровьем… Главное — чтобы он был женат. По-настоящему. Он всегда мне верил. Так что это… обман во благо.
Иван Петрович уехал, а Таня долго сидела, оцепенев. Внутри кипело негодование. Но его прямые, честные слова немного смягчили резкость предложения.
А если подумать… На что она не пойдёт ради Сонечки?
На всё.
А он? Он тоже отец. Он тоже любит своего сына.
Ещё не закончилась смена, как раздался звонок:
— Танюша, скорее! У Сонечки приступ! Сильный такой!
— Бегу! Вызывайте скорую!
Она прибежала как раз в тот момент, когда машина с врачами подъехала к калитке.
— Ну где вы шлялись, мамаша? — строго спросил врач.
— Я на работе была…
Приступ и правда был тяжёлым.
— Может, в больницу? — робко спросила Таня.
Врач, который приезжал впервые, устало махнул рукой:
— Смысл? Там ничем не помогут. Только нервы ребёнку испортят. Эх, вам бы в столицу — в хорошую клинику, к настоящим специалистам.
Через сорок минут врачи уехали.
Таня взяла телефон и набрала Ивана Петровича:
— Я согласна. У Сонечки снова приступ.
На следующий день они уезжали.
За ними приехал сам Иван Петрович — в сопровождении молодого, аккуратно выбритого мужчины.
— Таня, берите только самое необходимое. Всё остальное купим.
Она кивнула.
Соня с любопытством разглядывала машину — большую, блестящую.
Иван Петрович присел перед ней:
— Нравится?
— Очень!
— Хочешь сидеть спереди? Тогда всё будешь видеть.
— А можно? Я очень хочу!
Девочка посмотрела на маму.
— А полицейские увидят — штраф выпишут, — строго сказала Таня.
Иван Петрович рассмеялся и распахнул дверь:
— Запрыгивай, Соня! А если кто-то захочет штраф выписать — мы им самим штраф наложим!
По мере приближения к дому Таня всё сильнее нервничала.
«Господи, зачем я согласилась? А вдруг он какой-нибудь странный, агрессивный?..»
Иван Петрович заметил её тревогу.
— Таня, успокойтесь. До свадьбы ещё целая неделя. Вы в любой момент можете передумать. И ещё… Стас — парень хороший, умный, но в нём что-то сломалось. Вы и сами всё поймёте.
Таня вышла из машины, помогла выбраться дочке и вдруг замерла, глядя на дом. Это было не просто здание — это был настоящий замок. А Сонечка, не сдержавшись, радостно закричала:
— Мам, мы теперь как в сказке будем жить?!
Иван Петрович рассмеялся, подхватил девочку на руки:
— Нравится?
— Очень!
До самой свадьбы Таня и Стас встречались лишь несколько раз — за ужинами. Парень почти не ел, почти не говорил. Он просто сидел за столом, будто присутствуя физически, но мыслями — где-то далеко. Таня осторожно наблюдала за ним. Внешне он был симпатичным, но бледным, словно давно не видел солнца. Она чувствовала: он, как и она, живёт с болью. И была благодарна ему за то, что он не затрагивал тему предстоящего брака.
В день свадьбы вокруг Тани суетилось, казалось, сто человек. Платье привезли буквально накануне. Когда она его увидела, просто опустилась на стул:
— Сколько же оно стоит?
Иван Петрович улыбнулся:
— Тань, ты слишком впечатлительная. Лучше не знать. А вот посмотри, что у меня ещё есть.
Он достал миниатюрную копию свадебного платья.
— Сонь, пойдём примерять?
Дочка завизжала так, что пришлось зажимать уши. Потом была примерка — маленькая принцесса важно прохаживалась по комнате, сияя от счастья.
В какой-то момент Таня обернулась и увидела Стаса. Он стоял у двери своей комнаты и смотрел на Соню. В его глазах — тень улыбки.
Дочка теперь жила в комнате рядом с их спальней. Их спальней. Раньше Таня и помыслить не могла, что окажется здесь.
Иван Петрович предлагал поехать в загородный дом, но Стас отрицательно покачал головой:
— Спасибо, пап. Мы останемся дома.
Кровать в спальне была огромной. Стас держался на расстоянии, не проявлял никаких намерений. И Таня, которая всю ночь собиралась быть настороже, неожиданно быстро уснула.
Прошла неделя. Они начали разговаривать по вечерам. Стас оказался невероятно умным, с чувством юмора, с интересом к книгам и науке. Ни одной попытки приблизиться к ней он не делал. Постепенно Таня начала расслабляться.
Однажды ночью она резко проснулась — сердце бешено колотилось.
— Что-то случилось…
Она бросилась в комнату дочки. Там всё было, как она и боялась — Сонечку мучил приступ.
— Стас, помоги! Вызови скорую!
Через секунду он уже был в дверях, быстро схватил телефон. Через минуту вбежал заспанный Иван Петрович:
— Я сам позвоню Алексею.
Скорая приехала быстро. Врачи были незнакомые — с аккуратными костюмами, современным оборудованием. Потом приехал семейный врач. Долго совещались, когда приступ прошёл. Таня сидела с дочкой. Стас был рядом. Он держал руку девочки в своей.
— Татьяна, — тихо спросил он, — это у неё с рождения?
— Да… Мы столько раз были в больницах, проходили обследования, но толку ноль. Потому мой бывший и сказал, чтобы я не мешала ему жить.
— А ты любила его?
— Наверное. Но это было так давно…
— Значит, согласилась на предложение отца…
Таня удивлённо вскинула брови.
Стас улыбнулся:
— Отец думает, что я ничего не знаю. Но я всегда читал его, как открытую книгу. Боялся, кого он мне найдёт. А когда увидел тебя — удивился. Ты ведь совсем не похожа на тех, кто согласится на такое за деньги. И вот теперь всё как будто встало на место.
Он посмотрел на неё:
— Тань, не плачь. Мы обязательно вылечим Сонечку. Она у тебя молодец. Не сломалась, в отличие от меня.
— А ты зачем сломался? Ты умный, красивый, добрый…
— Усмехнулся: — Скажи честно: пошла бы ты за меня замуж, если бы всё было иначе?
Таня задумалась на секунду и кивнула:
— Да. Я думаю, полюбить тебя было бы намного проще, чем многих, кто бегает и строит из себя героя. Но дело даже не в этом. Просто… не могу объяснить.
Стас улыбнулся:
— Не надо. Я почему-то тебе верю.
Через несколько дней Таня застала Стаса за странным занятием. Он собрал какое-то сложное устройство и пытался на нём заниматься.
— Это тренажёр, — пояснил он. — После аварии мне нужно было заниматься на нём не меньше трёх часов в день. Но я решил, что уже всё равно. А сейчас… стыдно стало. Перед Сонечкой. Перед тобой.
В дверь постучали. Голова Ивана Петровича появилась в проёме:
— Можно?
— Заходи, пап.
Мужчина замер, увидев, чем занимается сын. Глотнул, повернулся к Тане:
— Скажи… а у тебя были тяжёлые роды?
— Да, а что?
— Доктор сказал, что, скорее всего, Сонечку резко вытащили, повредили височную кость. Снаружи всё зажило, ничего не видно. Но внутри — давит на нерв.
Таня опустилась на стул:
— Не может быть… А что теперь делать?
Слёзы потекли по щекам.
— Тише, не плачь, — сказал Иван Петрович. — Доктор сказал — это не приговор. Нужна операция. Уберут то, что мешает, и Соня будет здорова.
— Но это же голова… Это же опасно…
Стас дотянулся до неё, взял за руку:
— Тань, послушай папу. Соня сможет жить без приступов.
— А сколько это стоит?
Иван Петрович посмотрел на неё с изумлением:
— Этот вопрос тебя больше не волнует. Ты ведь теперь в семье.
Таня была в больнице с Соней. Операция прошла успешно. Через две недели они должны были вернуться домой.
Домой.
Но теперь Таня уже не могла понять: где её настоящий дом?
Стас звонил каждый день. Они говорили долго — и о Сонечке, и о себе, и о мелочах. Казалось, будто они знают друг друга всю жизнь.
А время шло. Год контракта подходил к концу. Что будет потом — Таня старалась не думать.
Они вернулись вечером. За ними приехал Иван Петрович — мрачный, напряжённый.
— Что-то случилось?
— Не знаю, как сказать… Стас два дня пьёт.
— Как? Он же вообще не пьёт!
— Вот и я так думал. Месяц занимался, прогресс был… А потом психанул. Говорит, что ничего не получается.
Таня вошла в комнату. Стас сидел в темноте. Она включила свет, начала убирать бутылки со стола.
— Ты куда это?
— Больше пить не будешь.
— А почему?
— Потому что я твоя жена. И мне не нравится, когда ты пьёшь.
Стас растерялся.
— Ну, это ненадолго… Соня теперь здорова. Значит, тебе больше нет причин оставаться рядом с инвалидом.
Таня выпрямилась:
— Ты хотел сказать — с идиотом? Стас, мне казалось, что ты сильный, умный, что ты справишься. Неужели я так ошиблась?
Он опустил голову:
— Прости… Я, кажется, не справился.
— А я теперь дома. Может, попробуем снова?
Год подошёл к концу. Иван Петрович нервничал: Стас только-только начал вставать с помощью ходунков. Доктора говорили, что скоро пойдёт, а потом, возможно, и побежит.
А Таня… Ей пора уезжать.
— Может, предложить ещё денег? — робко спросил он у жены.
За ужином появилась Таня, Сонечка и Стас на коляске.
— Пап, у нас для тебя новости, — сказал он.
Иван Петрович напрягся, посмотрел на Таню:
— Уезжаешь, да?
Таня и Стас переглянулись. Она покачала головой:
— Не совсем.
— Да не мучайте вы меня!
— Ты скоро станешь дедушкой. У Сонечки будет братик… или сестрёнка.
Иван Петрович замолчал. Потом вдруг вскочил, обнял всех троих и заплакал. Крепко, как будто боялся, что это сон.
Он плакал — от счастья, от облегчения, от того, что его семья, наконец, стала настоящей.
0 коммент.:
Отправить комментарий