Oпoзopeннaя
— Она больше мне не дочь. Не смейте с ней общаться, — резко произнес Александр Дмитриевич Денисьев.
Сестры Мария и Анна испуганно переглянулись. Они и так мало общались со своей старшей сестрой Еленой. Она была от первого брака их отца. Ее, еще до их появления, отдали родной тетке на воспитание.
После того как Елена, будучи незамужней, понесла от женатого мужчины отец не желал ничего слышать о ней. Для XIX века произошедшее было несмываемым позором.
Елена родилась в мае 1826 года. Она была дочерью небогатого дворянина Александра Дмитриевича Денисьева. Свою мать девочка не помнила, так как та скончалась, когда она была совсем малюткой.
Александр Дмитриевич не долго тосковал по ушедшей жене и вскоре снова женился. Увы, новой супруге его дочь была не нужна. Она не скрывала неприязни к девочке, и Денисьев договорился со своей сестрой, Анной Дмитриевной, что она заберет племянницу себе на воспитание.
Анна Дмитриевна жила в Петербурге и трудилась инспектрисой в Смольном институте. Ей не стоило большого труда договориться, чтобы маленькую Лелю (так называли Елену в детстве) приняли в стены заведения. Позже туда же приняли ее единокровных сестер — Марию и Анну.
Для Лели Смольный институт стал не просто учебным заведением, а родным домом. Тетушка же стала единственной по-настоящему близкой душой. Она баловала племянницу и воспитывала без лишней строгости.
Анна Дмитриевна частенько вывозила племянницу за стены Смольного. Ей нравилось представлять подросшую Леночку в высшем свете. Девушка была чудо как хороша! Густые, темные как ночь волосы, подчеркивали прозрачную бледность кожи. Высокая, стройная и гибкая, она приковывала к себе взгляды мужчин. Вокруг нее постоянно вились ухажеры.
Однажды в одном из салонов, Елену представили Федору Ивановичу Тютчеву, известному поэту и дипломату. Она уже видела его, когда он приходил в Смольный, навестить своих дочерей, которые там обучались. Но одно дело видеть человека мельком, а другое побеседовать с ним, проникнуться его обаянием…
Когда Федор Иванович заговорил с ней, Елена поняла, что прежние поклонники блекнут на его фоне. Его слова, полные мысли и силы поразили ее. Их встреча была подобна вспышке молнии, ослепившей их. Они не могли наговориться. Он был очарован красотой девушки, ее восторженностью и доверчивостью.
Влюбленный Тютчев посвятил Елене множество прекрасных строк:
Я очи знал, — о, эти очи!Как я любил их – знает бог!От их волшебной, страстной ночиЯ душу оторвать не мог.В непостижимом этом взореЖизнь обнажающем до дна,Такое слышалося горе,Такая страсти глубина!
С того дня их встречи стали чаще. Елена подружилась с дочерьми Тютчева и стала вхожа в его дом. Известно, что в июле 1850 года Лена, Федор Иванович и его дочь Анна отправились по Ладожскому озеру на Валаам, чтобы поклониться святыням. Догадывался ли тогда кто-то, что красавицу-смольнянку и поэта связывают романтические отношения? Сложно сказать, но весной 1851 года тайное стало явным.
Елена поняла, что беременна. Это был не просто скандал. Это было крушение всего ее мира. В одночасье выпускница Смольного, желанная гостья в светских гостиных, превратилась в изгоя. Роман с женатым мужчиной, который годился ей в отцы, высший свет Петербурга не простил. Шепот за спиной, брезгливые взгляды, презрительные усмешки стали уделом бедной Елены.
Одним из первых от Елены отрекся отец. Александр Дмитриевич, никогда особо не интересовавшийся старшей дочерью, неожиданно почувствовал себя глубоко оскорбленным. Ему мерещилось, что на него будут показывать пальцем и обсуждать. Какой стыд. Это же поруганная честь! Денисьеву было проще не помочь дочери, а вычеркнуть ее из своей жизни.
И друзья… Ах, эти блистательные кавалеры, еще вчера готовые осыпать Елену комплиментами. Они попросту испарились. Те немногие, кто осмеливался встретиться с ней взглядом, спешили отвести взгляды. Их лица застывали в маске холодной учтивости или притворного неведения.
Расплата ждала и Анну Дмитриевну, тетушку Елены. Ей показали на выход из Смольного института. Покидая стены учебного заведения, она лишилась своей казенной квартиры, в которой прожила много лет.
А что же главный виновник? На его отношения с Денисьевой все закрыли глаза. Он как ни в чем не бывало посещал аристократические салоны, ходил на приемы к членам императорской семьи. Даже жена Эрнестина делала вид, что ничего не знает ни о романе мужа, ни о том, что ее соперница рожает внебрачных детей…
Елена родила от Тютчева троих детей: Елену (1851—1865), Федора (1860—1916) и Николая (1864—1865).
Когда Денисьева произвела на свет первого ребенка Тютчева, он, мучимый угрызениями совести, писал своей жене Эрнестине:
Ах, насколько ты лучшем меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьезности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобою!… Чем дальше, тем больше я падаю в собственном мнении, и когда все увидят меня таким, каким я вижу самого себя, дело мое будет кончено…
Когда-то Эрнестина точно так же, как и Елена, была запретным увлечением Тютчева. В то время он был женат на Элеоноре Петерсон, но это не мешало ему начать сладостные отношения с Эрнестиной. Его возлюбленной повезло, так как Элеонора рано ушла в мир иной, и Федор Иванович вступил в брак с ней.
Вспоминая прошлое, Эрнестина мудро закрывала глаза на влюбчивость своего мужа. Она видела, что он любит ее и разводиться не намерен.
Елена сильно огорчалась, что Федор Иванович не хочет разводиться. По ее настоянию он записал их детей в метрические книги под своей фамилией, но, увы, это не давало им никаких прав и не снимало с них «клейма» незаконнорожденных.
Один из знакомых Елены и Тютчева вспоминал, как она говорила:
Мне нечего скрывать и нет надобности ни от кого прятаться: я более ему жена, чем бывшие его жены, и никто в мире никогда его так не любил и не ценил, как я его люблю… я вся живу его жизнью, я вся его, а он мой.
Тютчев ценил ее чувства. Он очень любил ее. Она дарила ему сильнейшее вдохновение, рождавшее потрясающие стихи:
О, как на склоне наших летНежней мы любим и суеверней…Сияй, сияй, прощальный светЛюбви последней, зари вечерней!…Пускай скудеет в жилах кровь,Но в сердце не скудеет нежность…О ты, последняя любовь!Ты и блаженство, и безнадежность.
Положение Елены было донельзя унизительным! Шло время. Каждый день приносил новые испытания, которые ее точили изнутри, словно ржавчина… Подрастающие Елена и Федор задавали ей неудобные вопросы: «Мама, а почему папа не живет с нами?», «Когда папа приедет?», «А мы поедем к папе, в тот большой дом?».
Простые и невинные вопросы детей впивались в сердце Елены, будто заточенные лезвия. Что она могла им ответить? Как было объяснить детям, что их папа принадлежит другому миру, куда им вход запрещен?
Острое чувство несправедливости, горькая обида и нервное напряжение стали постоянными спутниками Елены. Ее сердце и душа принадлежали Тютчеву, но она была вынуждена делить его с женой, терпеть его отъезды и ловить на себе презрительные взгляды. Сложная психологическая борьба и тлеющее раздражение подтачивали силы Денисьевой. И, возможно, именно ее неизлечимая душевная рана стала плодотворной почвой, на которой пустила корни жуткая болезнь того времени, чахотка.
В мае 1864 года Денисьева родила сына Николая и после родов болезнь начала полностью захватывать ее организм. Врачи, которым Тютчев показывал Елену, не давали ей никаких шансов. Она была обречена.
В августе 1864 года Елена отдала Богу душу. Ей было тридцать восемь лет. Федор Иванович был сокрушен непоправимым горем.
Из письма Тютчева:
Все кончено, вчера мы ее хоронили… Что это такое? Что случилось? О чем это я вам пишу — не знаю… Во мне все убито: мысль, чувство, память, все… Пустота, страшная пустота… Ах, она мне на земле нужна, а не там где-то… Сердце пусто — мозг изнеможен. Даже вспомнить о ней — вызвать ее, живую, в памяти, как она была, глядела, двигалась, говорила, и этого не могу. Страшно, невыносимо…
Отношения Елены и Тютчева продлились около пятнадцати лет. Судьба их двух детей была печальна. Весной 1865 года дочь и младший сын подхватили чахотку и ушли вслед за матерью. Их похоронили рядом с ней.
Сын Федор стал писателем, был героем Первой мировой войны, ушел из жизни в пятьдесят пять лет.
Так завершилась история Елены Денисьевой, женщины, которую свет с готовностью заклеймил «опозоренной». Ее жизнь стала живым воплощением жертвенности, расплатой за любовь, выходящую за рамки дозволенного.
0 коммент.:
Отправить комментарий