Дeтдoмoвкe пpишлocь cтaть cупpугoй cтapикaшки, чтoбы нe cecть в тюpьму. Пepвaя бpaчнaя нoчь вынудилa eё зaтpяcтиcь
Сияющий, как солнце в зените, день выдался у Митрофана Петровича — день его торжества, дня, когда он, властный, богатый, обладающий властью и влиянием, вновь становился мужем. Но не просто мужем — он становился хозяином судьбы молодой, хрупкой, но поразительно красивой женщины. Свадьба прошла с размахом, достойным королевского венчания: зал был утоплен в белоснежных лилиях и алых розах, бокалы хрустали под звуки живого оркестра, а столы ломились от деликатесов, привезённых со всего света. Каждый гость, приглашённый на это грандиозное событие, чувствовал себя не просто гостем — он был участником исторического акта. И всё это — ради одной цели: утвердить власть, покорить, сломить.
Митрофан Петрович не скупился. Он выложил баснословные суммы, чтобы каждый момент этого вечера врезался в память, как шедевр, как монумент. Но за всем этим великолепием скрывалась жестокая правда: это был уже не первый его брак. И, что ещё важнее — его избранница, Леночка, длинноногая, сияющая блондинка с глазами, полными тоски, не испытывала ни капли радости. Её улыбка была нарисована, как маска, её танцы — механическими, как у куклы на нитках. А в глубине взгляда читалась обречённость, словно она шла не на бал, а на казнь.
Почему же яркая, молодая, полная жизни девушка, которой поклонялись мужчины, вдруг соглашается на брак с человеком, старше её на целых сорок два года? Гости шептались за спинами, перебрасывались догадками, как карточными фишками: «Наверняка деньги!» — говорили одни. «Наверняка хочет статус!» — вторили другие. Но никто не знал истинной причины. Никто, кроме самой Лены и, разумеется, самого Митрофан Петровича. Их связывала не любовь, не страсть, не страсть к комфорту — их связывало прошлое. Мрачное, тяжёлое, наполненное предательством и болью.
Когда наконец затихли последние тосты, когда умолк голос тамады, когда последние гости, ослеплённые шампанским и зрелищем, разъехались по домам, наступила тишина. Тишина, в которой слышалось дыхание мести. Молодожёны направились к усадьбе — не просто к дому, а к особняку, стоящему на холме, как замок в сказке о вампирах. Внутри — роскошь, антикварная мебель, картины, зеркала в позолоченных рамах. И спальня… О, спальня! Широкая кровать с балдахином, постельное бельё из шёлка, свечи, мерцающие, как глаза демонов.
Лена шла следом за женихом, как пленница. Её фата, длинная, как река, волочилась по мраморному полу, касаясь пятен от вина и грязи, оставленных ещё на свадьбе. Она не замечала этого. Её сознание было парализовано страхом. А он — Митрофан Петрович — шёл с высоко поднятой головой, с улыбкой победителя. В его глазах читалась власть, удовлетворение, почти животная радость.
— Никуда тебе от меня не деться, — мысленно повторял он. — Ты теперь моя. Навсегда.
Когда они оказались в спальне, он обернулся к ней, и его взгляд стал ледяным.
— Что же ты вымазалась, словно поросёнок в грязи? — прошипел он, сверля её глазами. — Ты теперь жена Митрофана Лаврентьева! Забыла? Ты должна соответствовать! Чистота, порядок, скромность — вот твой удел! Как раньше! Как тогда, когда ты была честной!
Она молчала. Её дрожащие руки едва справлялись с застёжками платья. Её отправили в ванную — очиститься, как будто можно смыть грехи водой. Когда она вышла, в халате, с мокрыми волосами, её сердце замерло.
На постели лежали два предмета.
Первый — потрёпанный конверт с пожелтевшими краями. Второй — старая детская фотография: два подростка, сидящие у реки, смеющиеся, счастливые. На обороте — надпись: «Славик и Лена. Навсегда».
— Дорогая, — раздался насмешливый голос Митрофана Петровича, — не ожидала? А помнишь, я говорил, что ты ещё пожалеешь? Что всё возвращается? Что ничто не остаётся безнаказанным?
Лена пошатнулась. Её лицо побледнело, как снег. Глаза закатились. И она рухнула на пол — в обморок. Но он даже не двинулся с места. Он смотрел на неё, как хищник на поверженную добычу. И в его взгляде не было ни жалости, ни сострадания. Только холодная, рассчитанная месть.
Но чтобы понять, что происходит, нужно заглянуть в прошлое. Двадцать лет назад.
Тогда ещё не было ни особняков, ни миллионов, ни масок. Была река, луна, отражавшаяся в воде, как серебряное зеркало, и двое подростков, влюблённых по уши.
Славик и Лена. Два сердца, бившихся в унисон. Он — простой мальчик, живший в домике у воды, сын инженера, потерявшего жену в автокатастрофе. Она — сирота, воспитанная в детдоме, но с огнём в глазах и мечтой о лучшей жизни.
— Трудно было выбраться, — шептала она, смеясь. — Эта крокодилиха — воспитательница — снова дежурила. У неё бессонница, как у совы! Но я хитрее! Оставила на подушке чучело из тряпок и выбралась к тебе через окно!
— Ты — гений! — восхищался Славик. — Теперь ничто не разлучит нас, правда?
— Само собой, Славушка, — отвечала она, прижимаясь к нему. — Мы поженимся, когда исполнится по восемнадцать. И будем счастливы.
Они сидели у реки всю ночь, говорили о мечтах, о детях, о доме у воды. Время летело, как ветер, и они даже не заметили, как наступило утро.
Годы прошли. Славик закончил школу, начал работать с отцом в их скромной автомастерской. Лена стала бухгалтером, но не спешила трудиться. Зачем? Рядом был настоящий добытчик. Но со временем что-то изменилось. Её юношеская любовь остыла. Она мечтала о шикарных платьях, дорогих машинах, вечеринках в элитных клубах. А Славик… Славик был слишком простым.
И в день их свадьбы она исчезла. Оставила лишь записку: «Извини. Я люблю другого».
Славик нашёл её в доме нового избранника — толстого, самодовольного бизнесмена, вдвое старше её. Он бросился к двери, требовал объяснений. Его вышвырнули, как собаку. Лена стояла у окна и смеялась.
— Ты пожалеешь об этом! — кричал он, сломленный, разбитый. — Но будет уже поздно!
Прошло более десяти лет. Славик и его отец превратили мастерскую в крупный производственный цех. Бывший жених стал успешным предпринимателем. А Лена? Её «принц» быстро охладел, выгнал её, как ненужную вещь. Пришлось вернуться к бухгалтерии. Она работала, карабкалась вверх, но душа её всё ещё рыдала от стыда и раскаяния.
И вот однажды на собеседовании в крупной компании она встретила Митрофана Петровича. Генерального директора. Властного, холодного, с ледяным взглядом. Она не узнала в нём отца Славика. Не узнала — и это стало её роковой ошибкой.
Через несколько месяцев она нашла лазейку в бухгалтерии. Всего на пять минут осталась одна в кабинете. И приняла решение — гнусное, но соблазнительное. Украла. Много. Очень много.
Но Митрофан Петрович был не просто бизнесменом. Он был охотником. Он знал всё. И вместо полиции предложил ей сделку:
— Я не стану тебя сдавать. Но ты станешь моей женой. А в доме будешь служанкой. А этот документик… — он похлопал по папке с уликами, — останется у меня. На всякий случай. Чтобы ты не вздумала сбежать.
Она согласилась. Слезы текли по её щекам, но выбора не было.
А теперь — возвращение к спальне. К тем двум предметам на кровати.
Когда Лена пришла в себя, она увидела не старика. Она увидела Славика.
Он снял парик, бороду, накладные морщины. Перед ней стоял тот самый мальчик у реки. Только теперь — с глазами, полными боли и гнева.
— Ну что, поговорим? — спросил он, как тогда, у воды. — Как в старые добрые времена?
— Прости! — закричала она, падая на колени. — Прости меня, Славик! Я была слабой, глупой, жадной!
— Нет, — холодно ответил он. — Ты не заслуживаешь прощения. Ты будешь предупреждением. Для всех, кто думает, что можно предавать любовь ради денег. Мой отец не хотел мести. Он хотел, чтобы ты поняла. Ты не нужна ему. Он до сих пор любит мать. А твои документы — я сохранил. Пусть весь мир узнает, что ты вышла замуж за старика за деньги. Пусть узнает, что ты предала любовь.
Она ушла. Без слёз. Без сил. Без будущего.
Вернулась в общежитие. Там её ждала только одна вакансия — уборщицы. Она ухватилась за неё, как утопающий за соломинку.
И теперь, когда она моет полы, вспоминает реку, луну, смех, любовь… и понимает: некоторые ошибки нельзя исправить. Некоторые слёзы — залить. И некоторые сердца — вернуть.
А на холме, в особняке, Митрофан Петрович сидит у камина, держит в руках ту самую фотографию и шепчет:
— Сынок… ты справился. Ты не стал мстить. Ты просто показал правду.
0 коммент.:
Отправить комментарий