Oн ушёл мoлчa, кoгдa poдилacь дoчь. A пoтoм пиcaл пиcьмa, кoтopыe нe peшилcя oтпpaвить
Когда старик Тимофей умер, в деревне никто не плакал.
Лишь старая, худая Варвара сидела у его покосившегося дома на лавке, накрытой рогожей, и смотрела вдаль, будто ждала кого-то с войны. Прохожие кивали ей молча — кто из сочувствия, кто из страха. Не потому что Варвара была злая. Просто с ней, как говорили, была связана одна старая история, после которой её уже никто не знал по-настоящему.
В тот вечер, когда его гроб выносили, никто не вспомнил, кем он был до того, как стал молчаливым и злым. А ведь был совсем другим. Весёлым, сильным, с огнём в глазах. Был тем, кому верили, за кем шли. А потом вдруг стал тем, кого все обходили стороной. И никто не знал точно, почему.
Кроме Варвары. Варвара знала.
Когда-то давно, лет сорок назад, они были самой красивой парой в деревне Озёрки. Её называли Зорькой — потому что волосы у неё были цвета утра, и лицо светилось, когда она смеялась.
А он — парень из другой деревни, пришёл работать лесником. Высокий, ладный, вечно с книгой под мышкой. Про таких девки шепчутся, а бабы с тревогой крестятся — мол, не для нас, уйдёт.
Но он не ушёл. Он выбрал Варю. Упрямо, словно вызов бросил деревне. Взял в жёны, дом поставил, детей захотел.
А потом пришла Тая.
Тая приехала на лето. Городская. Племянница председателя. Привезла с собой губную помаду и запахи чужих стран. Она не понимала, как можно стирать в реке и пить молоко с пенкой. Она смеялась над картофельной ботвой и учила женщин делать "макияж", который Варя потом пыталась повторить, глядя в крошечное зеркальце от пудреницы.
Тая была некрасива. Но она смотрела на мужчин так, будто они — важные. И говорила:
"Я понимаю. Вы другой. Слишком глубокий для этой глуши."
И Тимофей услышал. Поверил. И потянулся.
Он ушёл не сразу.
Он ждал, пока Варя родит. Ждал молча, сжимая зубы от чувства вины, которое казалось благородством. Он кормил, топил печь, носил воду. А потом — однажды, в пасмурный осенний день — ушёл. Просто ушёл. Даже не объяснил.
Сначала деревня осудила. Потом пожалела. Потом привыкла.
А Варвара не рыдала. Не кричала. Она молчала, как земля, которую топчут. Стирала белье, доила корову, растила дочку. Говорила мало, но всё делала. Всё тянула. Даже когда дочка заболела и долго не говорила. Даже когда соседи перестали звать на вечерки.
А через год в доме председателя зажглись новые огни — Тая осталась. Но ненадолго. Год. Может, два. Потом уехала — то ли в город, то ли к другому. А Тимофей остался. Один. Ни с той, ни с этой.
С годами он стал другим. Суровым. Немногословным. Начал пить, потом бросил. Начал писать стихи, потом сжёг тетрадь. Всё чаще сидел у озера, смотрел в воду, словно искал там ответ.
И однажды, в хмельной беседе у костра, сказал:
"Она... Варя... была с характером. Тяжёлая. Сухая. Не умеет радоваться жизни. А я молодой был. Хотел света. Хотел тепла. Хотел..."
Но никто уже не слушал. Все знали, что он лжёт. Даже он сам знал.
Варя услышала об этом позже. Но не удивилась. Её уже давно обвинили — в уме. В душе. В характере. Чтобы ему было легче. Чтобы самому себя не ненавидеть.
Так и жили. В одном посёлке. Десятки лет. Она — одинокая, но с внуками. Он — одинокий, без никого. Никогда не заговорили. Никогда не встретились глазами. Только издалека — в лавке, на почте, у церкви — случайно, как чужие.
А потом он умер.
И в день похорон Варвара подошла к дому. Села на лавку. Долго сидела. И в какой-то момент сказала вслух, будто себе:
"Не я тебя не простила. Ты себя не простил. Потому и жил, как жил."
Прошло время. Дом Тимофея забросили. Дверь скрипела от ветра. На чердаке, за балкой, нашли ящик. В нём письма, никогда неотправленные. Все — к Варе. Все с одним и тем же вопросом:
"Ты когда-нибудь поняла, что я просто испугался?"
И вот теперь, когда вся деревня проходила мимо дома, где отцвела жизнь, где обманули любовь, где один человек хотел быть счастливым ценой другого — каждый знал:
Не всегда боль остаётся у того, кого бросили. Часто она сидит глубже - у того, кто ушёл. Потому что тот, кто ушёл, несёт не только вину. Он несёт память. И страх. Что больше никто не полюбит его так - как та, от которой он сбежал.
А Варя? Варя жила. Варя посадила сад. Варя научила внучку печь хлеб. Варя иногда сидела у окна с вязанием. Молчаливая. Глубокая. С характером.
Но с чистой душой.
0 коммент.:
Отправить комментарий