"Чужoй и oпacный чeлoвeк": тpaгичecкaя cудьбa вpaчa Лидии Тимaшук, кoтopaя нeвoльнo зaпуcтилa "Дeлo вpaчeй"
20 января 1953 года пятидесятичетырехлетняя Лидия Феодосьевна Тимашук стояла в Кремле, сжимая в дрожащих руках орден Ленина — высшую награду Советского Союза.
В официальном указе говорилось: "За помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц". Весь зал аплодировал героической женщине, которая проявила бдительность и спасла страну от медицинского заговора.
Через два с половиной месяца, 4 апреля, та же газета "Правда" опубликовала другое сообщение: награждение Тимашук отменяется "в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами".
За эти короткие месяцы немолодая женщина-врач ощутила весь спектр народных чувств — от восхищения до ненависти и презрения. А еще через три года Хрущев в докладе "О культе личности" фактически обвинит ее в фабрикации всего дела и навсегда навесит клеймо доносчицы.
Но кем же была на самом деле эта женщина, чье письмо запустило одну из самых мрачных страниц советской истории — "дело врачей"?
Девочка из Бреста
Лидия Феодосьевна Тимашук родилась 21 ноября 1898 года в Брест-Литовске в семье унтер-офицера. Первая мировая война разрушила ее детство — перед сдачей города австрийским войскам летом 1915 года она, как и все жители Бреста, стала беженкой. Город детства больше никогда не появится в ее биографии — дальнейшая судьба будет связана исключительно с Россией.
Трудовую жизнь начала в Самаре: училась и одновременно работала в городской управе. Поступила в Самарский университет на медицинский факультет. Это были тяжелые годы — юная Лидия совмещала учебу с работой, чтобы прокормить себя. В 1920 году была мобилизована на борьбу с эпидемией сыпного тифа и холеры — страна переживала одну из самых страшных эпидемий в своей истории.
После гражданской войны жила в Петрограде, а затем переехала в Москву, где завершила свое медицинское образование и начала работать врачом в лечебно-санитарном управлении Кремля. Для обычной девушки из семьи унтер-офицера попасть в кремлевскую больницу было невероятной удачей — здесь лечили самых важных людей страны.
Кремлевский врач
В кремлевской больнице Лидия Феодосьевна специализировалась на кардиологии и функциональной диагностике. К концу 1940-х годов она заведовала отделом функциональной диагностики кремлевского Лечсанупра — должность почетная и ответственная одновременно.
Кремлевская медицина была особым миром. Здесь работали лучшие профессора страны, но атмосфера была пропитана страхом и подозрениями. Врачи помнили судьбу доктора Казакова, лечившего Куйбышева, и доктора Левина, лечившего Менжинского — оба врача были казнены в 1938 году. В медицинских кругах эти уроки не забывались никогда.
Случалось, что диагноз Тимашук расходился с тем, что ставили три доктора — Виноградов, Вовси и Зеленин. Виноградов однажды подошел к ней и раздраженно сказал: "Лида, оставь свои суждения при себе, ты в этом ничего не понимаешь..." Но Тимашук не унималась — она была убеждена в правильности своих диагнозов и не боялась отстаивать профессиональную позицию.
Роковое письмо
Все изменилось в конце августа 1948 года. Лидию Феодосьевну вызвали на Валдай, где лучшие врачи страны лечили смертельно больного А.А. Жданова — человека номер два в партийной иерархии.
28 августа 1948 года Тимашук, после снятия кардиограммы у Жданова на его даче, записала в заключении диагноз "инфаркт миокарда". Однако присутствовавшие известные медики профессора Егоров, Виноградов и врач Майоров вынудили её переписать заключение, исключив из него слово "инфаркт".
29 августа 1948 года она написала печально известное заявление на имя начальника Главного управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика. В этом письме Тимашук обвинила кремлевских консультантов в том, что они "недооценивали, безусловно, тяжелое состояние тов. Жданова", разрешали ему вставать с постели, гулять и посещать кино, что усугубило его состояние и грозило роковым исходом.
В ее письме она настаивала на своей первой версии (инфаркт) и просила у кремлевского начальства постельного режима для инфарктного больного. Все! — подчеркивают исследователи, изучавшие документ.
Никаких обвинений в шпионаже или вредительстве в том письме не было.
Травля и унижения
Реакция коллег была жестокой. 6 сентября 1948 года начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор П.И. Егоров созвал совещание в составе профессора Виноградова, Василенко, доктора Майорова, патологоанатома Федорова.
На этом совещании профессор Егоров открыл дискуссию по поводу расхождения диагноза и упомянул о "жалобе" Тимашук на присутствующих здесь профессоров, стараясь всячески дискредитировать ее как врача, нанося оскорбления, называя ее "чужим" и "опасным человеком".
После совещания Тимашук перевели в филиал кремлевской больницы — фактически это была ссылка, наказание за непокорность. Уверенная в своей правоте Лидия Феодосьевна не сдавалась и еще трижды писала и в органы МГБ, и секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову, однако вопрос был решен в пользу кремлевских светил.
Но Тимашук могла попробовать спасти себе жизнь! Ей угрожала в тот момент подлинная смертельная опасность: если бы впоследствии выяснилось, что у больного был инфаркт, ей угрожали бы арест, следствие и казнь — за "вредительство", — так объясняли мотивы врача те, кто понимал атмосферу кремлевской медицины тех лет.
Четыре года забвения
Четыре года письма Тимашук лежали в архиве. Казалось, что история закончилась, и неугодный врач навсегда исчез из поля зрения начальства. Жданов умер 31 августа 1948 года, и вскрытие показало, что у него действительно был инфаркт — Лидия Феодосьевна оказалась права.
А. Герасимов. "И.В. Сталин у гроба А.А. Жданова". 1948 год
Но в 1951 году началось "дело Еврейского антифашистского комитета", и в ходе этого дела в числе лиц, заподозренных во враждебной деятельности, оказался профессор 2-го Медицинского института в Москве Яков Этингер. За это обстоятельство зацепился молодой и амбициозный следователь по особо важным делам МГБ СССР Михаил Рюмин.
Неожиданно в августе 1952 года ее вызывают в МГБ и просят подробно рассказать, что происходило на даче Жданова незадолго до его смерти. Тимашук рассказала то, что знала, не подозревая, какую машину репрессий этим запустит.
Орден и проклятие
13 января 1953 года на последней странице газеты "Правда" появилась статья "Арест группы врачей-вредителей": "Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза".
В тексте официального сообщения было объявлено, что "большинство участников террористической группы были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", созданной американской разведкой". Страну охватила антисемитская истерия.
20 января 1953 года "за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц" Тимашук была удостоена ордена Ленина. Но слава оказалась ядовитой.
Указ о награждении Лидии Тимашук орденом Ленина
В отличие от предыдущей кампании против "космополитов", в которой евреи, как правило, скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в "Правде" был опубликован установочный фельетон "Простаки и проходимцы".
На митингах, собраниях, в письмах в редакции газет и обращениях к правительству советские граждане требовали сурово покарать врачей-убийц, расстрелять, повесить и даже четвертовать "извергов рода человеческого".
Смерть Сталина и крушение славы
5 марта 1953 года умер Сталин. 14 марта министр внутренних дел Берия отдал распоряжение о пересмотре "дела врачей". Новое расследование показало полную сфабрикованность дела.
4 апреля того же года "Правда" сообщила об отмене награждения "в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами". За три месяца эта немолодая женщина ощутила весь спектр народных чувств — от восхищения до ненависти и презрения.
Указ об отмене награждения Лидии Тимашук орденом Ленина
Все арестованные врачи были освобождены и реабилитированы. Арестованный в ноябре 1952 года по "делу врачей" академик АМН СССР Владимир Виноградов признался в том, что игнорировал диагноз "инфаркт миокарда" у товарища Жданова и способствовал его умерщвлению. Подвергавшийся систематическим избиениям Владимир Никитич также "сознался" в шпионаже на американскую разведку.
Встреча с жертвой
Встретив живого Виноградова на свободе, она со слезами бросилась к нему и хотела обнять, но он ее грубо оттолкнул и заявил, что он не желает знать эту клеветницу! Этот эпизод стал символом трагедии Лидии Тимашук — женщины, которую считали виновной в страданиях невинных людей.
На XX съезде КПСС в 1956 году Н.С. Хрущев зачитал доклад "О культе личности и его последствиях". В нем была упомянута и Лидия Тимашук, названная негласным сотрудником органов госбезопасности.
В докладе Хрущев заявил: "Следует также напомнить о "деле врачей-вредителей". Собственно, никакого "дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть, под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности) написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения".
Годы изгнания и попытки реабилитации
Общественное порицание не помешало Тимашук проработать врачом в кремлевской поликлинике вплоть до ухода на пенсию в 1964 году. Но работать в атмосфере всеобщего презрения было мучительно.
В 1962 году глава кремлевской медицины Александр Марков счел неуместной дальнейшую совместную работу с Лидией Тимашук — ее вынуждали уходить на пенсию, чтобы не портить репутацию учреждения.
Многие годы Лидия Тимашук пыталась избавиться от репутации доносчицы, оклеветавшей медицинские светила. До самой своей смерти в 1983 году она добивалась политической и моральной реабилитации.
"Без единого упрека, честно, как подобает врачу, я проработала 28 лет в Кремлевской больнице, о чем свидетельствует награждение меня в 1954 году орденом Трудового Красного Знамени за безупречную работу", — писала она в 1956 году Никите Хрущеву.
Голоса в защиту
Со временем историки и публицисты стали пересматривать роль Тимашук в "деле врачей". По мнению публициста Михаила Хейфеца: "Если объективно взглянуть на "дело врачей", то упрекнуть Лидию Федосьевну не в чем. Она как врач поставила диагноз, который считала правильным, не побоялась его отстаивать, несмотря на гнев вышестоящего начальства, что обернулось для неё опалой".
"Письма, написанные ей в вышестоящие инстанции — это настойчивость человека, болеющего за дело, которому посвящена вся жизнь, а вовсе не донос мстительной и завистливой к успехам других неудачницы, как это было представлено позднее", — подчеркивал исследователь.
Из материалов, хранящихся в КГБ, видно, что заявления и агентурные донесения Тимашук не явились причиной возникновения так называемого "дела врачей". Однако её письма (1948 г.) и показания (1951—1952 гг.) следствие использовало как одно из доказательств неправильного лечения.
"В своих донесениях она сообщала о недостатках в работе Кремлевской больницы, об отдельных случаях ошибочно поставленных диагнозов, о недобросовестном отношении к служебным обязанностям некоторых сотрудников Лечсанупра Кремля", — писали сотрудники КГБ.
Медицинская правда
Знакомые врачи, видевшие копии лент той кардиограммы Жданова, говорят, что "инфаркт не вызывал сомнения"! — свидетельствует один из исследователей дела. Это означает, что Тимашук как врач была права в своем диагнозе.
Специалисты, изучавшие материалы "дела врачей", тем не менее, полагают, что в этой ситуации правы могли быть профессора, а не Тимашук, поскольку такая кардиограмма может быть не только при инфаркте, но и при других сердечных заболеваниях. Медицинская истина остается спорной до сих пор.
Научный спор врачей о здоровье тяжело больного человека — норма в медицине, причем даже в случае, если победило неправильное, но аргументированное мнение. Трагедия в том, что медицинский спор превратили в политическое дело.
Невольная заложница истории
В том, что произошло дальше, нет ни малейшей вины Лидии Тимашук. Не она превратила один спорный факт из истории болезни Андрея Жданова в масштабное политическое дело. Не рвалась она к всесоюзной славе и орденам. И ненависть, обрушенная советской интеллигенцией на Лидию Тимашук, совершенно незаслуженна.
Фраза, сказанная Хрущевым, к реальности имела очень отдаленное отношение. Но благодаря ей на всю оставшуюся жизнь и даже после смерти за Лидией Тимашук закрепилось клеймо "доносчика", "провокатора", "губительницы невинных жизней".
Даже с учетом неправоты Тимашук вряд ли можно считать ее доносчицей в классическом смысле слова — то есть человеком, сдающим друзей и коллег в органы госбезопасности с неопасным для общества, надуманным или вымышленным обвинением.
Жизнь после позора
Врач Лидия Тимашук проработала в системе правительственной медицины до самой пенсии, до 1964 года. По стечению обстоятельств, в том же году товарищи по партии отправили на пенсию и Никиту Хрущева, которому Тимашук во многом обязана своей недоброй славой.
До самой смерти в 1983 году она продолжала писать письма в ЦК КПСС, пытаясь доказать свою невиновность. Но время работало против нее — в общественном сознании она навсегда осталась женщиной, из-за которой пострадали невинные люди.
Современные историки все чаще пересматривают ее роль в трагических событиях. Они видят в ней не злокозненную доносчицу, а невольную заложницу сталинской системы — врача, который просто честно делал свою работу и не подозревал, как его профессиональные действия будут использованы в политических целях.
Лидия Тимашук прожила еще тридцать лет после "дела врачей", но так и не смогла очистить свое имя от несправедливых обвинений. Она умерла в 1983 году, унеся с собой боль от непонимания и несправедливости, которые обрушились на нее из-за одного письма, написанного с целью спасти человеческую жизнь.
0 коммент.:
Отправить комментарий