Cдeлaл из Poднинoй чeмпиoнку, a caм умep нa cтупeнях мeтpo: кaк зaтpaвили вeликoгo тpeнepa Cтaниcлaвa Жукa

Cдeлaл из Poднинoй чeмпиoнку, a caм умep нa cтупeнях мeтpo: кaк зaтpaвили вeликoгo тpeнepa Cтaниcлaвa Жукa

Имя Станислава Жука знакомо каждому, кто интересуется фигурным катанием. Когда-то он вместе с партнершей и женой Ниной Бакушевой первым в мире исполнил поддержку на одной руке — элемент, без которого сегодня немыслим этот вид спорта. Как тренер Жук привел своих учеников к завоеванию более 130 международных наград, а Ирину Роднину и Алексея Уланова к олимпийскому золоту.

Так почему же карьера великого педагога оказалась разрушена, а его самого жестоко затравили?

1 ноября 1998 года на ступенях станции метро «Аэропорт» пошатнулся и упал немолодой мужчина. «Скорая», если верить свидетельствам, ехала спасать его сорок минут. Это были лихие 90-е…

— Подумаешь, еще один коньки отбросил, — бросил кто-то из мимо проходивших равнодушных прохожих.

Никто из них тогда даже не догадывался, что на их глазах умирал Станислав Алексеевич Жук — великий тренер, сделавший советское фигурное катание синонимом безупречности и побед.

Станислав Жук пришел в фигурное катание уже в довольно осознанном возрасте и из другого спорта. В детстве он был пухлым и несуразным мальчиком, над которым насмехались сверстники. Чтобы дать отпор обидчикам, парнишка увлекся спортом: полюбил хоккей и с легкостью освоил беговые коньки. А после школы отправился поступать в Ленинградский физкультурный техникум.

Путь Жука в фигурном катании начался случайно. В 50-е годы эту дисциплину в мире диктовали отнюдь не советские спортсмены. Парное катание напоминало занудное синхронное катание на льду — бесконечные «ласточки» и скромные прыжки.

Когда партнер Нины Бакушевой заболел накануне соревнований, тренер в срочном порядке поставил в пару студента Жука, известного своей уверенной коньковой подготовкой. Импровизированному дуэту хватило нескольких простых элементов, чтобы успешно выступить. Именно Нина уговорила Станислава остаться в фигурном катании, и вскоре они уже представляли страну на международной арене.

Настоящим катализатором прогресса пары стал тренер Петр Орлов. Это он привил Жуку подход к фигурному катанию как к точной науке, где во главу угла ставился технический прогресс. Орлов постоянно усложнял программы, изобретал оборудование. Например, специальный станок для заточки коньков, улучшавший вращения.

Под его руководством пара совершила прорыв: первыми в мире исполнили поддержку на одной руке. Элемент настолько опережал время, что шокировал публику и судей. Последние даже сочли его чрезмерно опасным и сняли баллы. Однако уже на следующих соревнованиях поддержку официально разрешили.

Бакушева и Жук вошли в историю как пионеры советского фигурного катания. Трижды завоевывали серебро на чемпионатах Европы. А в 1960 году стали участниками Олимпиады в Скво-Вэлли.

В 26 лет Станислав завершил карьеру спортсмена и занялся тренерской работой. Он консультировал будущих олимпийских чемпионов Людмилу Белоусову и Олега Протопопова, тренировал собственную сестру, а затем отыскал в Москве юную Ирину Роднину.

11 лет спортсменка не знала поражений, установив беспрецедентную гегемонию в мировом фигурном катании. Сначала ее партнером был Алексей Уланов, но когда тот сменил ее на Людмилу Смирнову, Жук нашел ей нового партнера — Александра Зайцева. С ним Роднина продолжила свою победную серию, доказав, что ее успех — это во многом результат гениальной тренерской системы Станислава Жука.

Его тренировки сравнивали с армейской службой. Железная дисциплина, неукоснительное выполнение заданий и абсолютное отсутствие права на слабость. Он не терпел оправданий и мог быть резок в выражениях. Многие не выдерживали такого давления.

Но те, кто был готов терпеть во имя результата, получали свои золотые медали. Плата за успех была высока, но Жук гарантировал его тем, кто проходил отбор.

При этом мог лично водить травмированных учеников по врачам и на сборах варить для них уху, проявляя почти отеческую заботу. А после этого язвительно задеть или назначить двухчасовой кросс за малейшую провинность.

Подлинные причины разрыва Жука с Родниной и Зайцевым до сих пор остаются предметом споров. По одной из версий, именно тренер принял окончательное решение после особенно острой ссоры с звездными воспитанниками.

Как бы там ни было, он и дальше не переставал доказывать, что является настоящим революционером. Чтобы понять масштаб его подвига, нужно вспомнить реалии того времени: советские фигуристки на международной арене занимали места в конце второй десятки.

Основной проблемой было катание обязательных фигур — виртуозное вычерчивание на льду «троек» и «крюков», где нашим спортсменкам не хватало точности и школы. Произвольная программа лишь усугубляла общее отставание.

Именно в этой ситуации Жук совершил невозможное. Он не просто подготовил новых чемпионов, он создал принципиально новую систему тренировок, которая позволила нашим фигуристкам не только догнать, но и превзойти мировых лидеров. Его последующие успехи на этом поприще стали лучшим ответом тем, кто сомневался в нем после ухода звездной пары.

В середине 70-х тренер представил миру 12-летнюю Елену Водорезову. Юная фигуристка, которую журналисты прозвали «девчушкой с хвостиками», сделала то, что не удавалось многим мужчинам — исполнила каскад из двойного и тройного прыжков.

Параллельно Станислав Алексеевич совершил прорыв в парном катании, поставив 11-летнюю Марину Черкасову при росте 138 см в пару к 17-летнему Сергею Шахраю. Эта модель, «маленькая и высокий», позволила выполнять уникальные акробатические элементы. По этому же принципу он воспитал дуэт Екатерина Гордеева — Сергей Гриньков — будущих двукратных олимпийских чемпионов.

Жука критиковали за то, что его метод имел срок годности. Якобы фигуристки вырастали, и элементы переставали работать. Но на смену одним ученикам приходили другие, принося все новые и новые победы.

Конечно, постоянное колоссальное напряжение, в котором жил тренер, не могло не сказаться. Говорят, он начал выпивать, хотя до 25 лет не прикасался к алкоголю. Он не был запойным пьяницей, но его поведение в нетрезвом виде — грубость, невыносимость — стало вызывать осуждение. Даже жена с дочерью были вынуждены от него съехать.

Не считал Жук нужным сдерживаться даже в разговорах с начальством и чиновниками. Эта особенность со временем стала привлекать пристальное внимание органов госбезопасности. Тренер с легкостью раздавал интервью западным журналистам без всяких согласований и, что было совсем уж неслыханно, беспрепятственно общался со сбежавшими из СССР Белоусовой и Протопоповым.

Он искренне считал, что имеет на это право, ведь его работа приносила стране золотые медали. Однако со временем эта уверенность начала меркнуть под грузом постоянного давления и предательства уходящих спортсменов.

К середине 80-х годов репутация Жука окончательно рухнула. В ЦК КПСС поступило письмо, якобы подписанное его воспитанниками. В нем говорилось не только о пьянстве, но и о гораздо более тяжелом и непроверенном обвинении — домогательствах к юным ученицам.

Сейчас многие утверждают, что история с письмом была сфабрикована. Подписи под ним, как выяснилось, были выполнены одним почерком, а сами фигуристы, чьи имена стояли под текстом, позже искренне отрицали свое участие. На некоторых, как, например, на Сергея Гринькова, оказывалось давление. Им угрожали отправкой в армию, причем непременно в Сибирь, если они не уйдут от Жука.

Вступиться за него осмелилась лишь Елена Водорезова, пытавшаяся доказать, что педагога оклеветали. Говорили, что Станислав Алексеевич даже расплакался, когда ему показали ее письмо. Но голос спортсменки остался неуслышанным, а машину отстранения Жука от работы было уже не остановить.

Увольнение он переживал невероятно тяжело. Фигурное катание было для него не просто работой, а смыслом существования. В отчаянной попытке справиться с крахом он принял предложение о работе в Японии, куда его давно приглашали. Но эта попытка начать все заново продлилась лишь несколько месяцев.

Тренировать иностранцев — будущих соперников советских спортсменов, оказалось для него невозможным…. Он не смог пойти против себя и своей страны, даже когда та сама от него отвернулась.

В 90-е годы, когда советская школа фигурного катания рухнула вместе с СССР, а тренеры массово уезжали за границу, о Жуке снова вспомнили. За полгода до смерти он с радостью говорил: «Я снова в обойме!». Но всем его планам не суждено было сбыться. Жизнь великого новатора оборвалась на ступенях станции метро «Аэропорт»…