— Кудa этo ты coбpaлacь?! К тeбe жe гocти пpиeхaли! — удивилacь cвeкpoвь, нo пoлучилa тaкoй oтвeт, кaкoй и зacлуживaлa

— Кудa этo ты coбpaлacь?! К тeбe жe гocти пpиeхaли! — удивилacь cвeкpoвь, нo пoлучилa тaкoй oтвeт, кaкoй и зacлуживaлa

Анна осторожно раздвинула занавеску и выглянула в окно. Знакомый белый «Логан» подъехал к воротам, а за ним — ещё две машины. Сердце девушки сжалось от досады. Снова.

— Серёжа, — позвала она мужа, который в это время чинил кран на кухне. — Твоя мама приехала. И не одна.

Сергей выглянул из-за стола, вытирая руки о полотенце.

— Опять? Мы же договаривались с ней, что она будет предупреждать.

Анна горько усмехнулась. Договаривались… Как будто Валентина Петровна когда-либо соблюдала договорённости, если они касались чужих интересов.

Ещё полгода назад всё было по-другому. Свекровь изредка звонила по праздникам, иногда заходила в гости в городскую квартиру, но держалась отстранённо. Анна даже думала, что та её не очень-то жалует. И это было вполне терпимо — они жили своей жизнью, Валентина Петровна своей.

Всё изменилось, когда умерла бабушка Анны и оставила ей в наследство дачный домик в живописном месте на берегу речки. Дом был небольшой, но уютный, с верандой, увитой виноградом, с яблоневым садом и аккуратными грядками. Анна с детства проводила здесь лето и очень любила это место.

Не прошло и недели после оформления наследства, как Валентина Петровна появилась на пороге дачи.

— Решила навестить сына, — объявила она, заходя в дом без приглашения. — Посмотреть, как вы тут устроились.

Анна была воспитанной девушкой. Она накрыла стол, заварила чай, достала домашнее варенье. Валентина Петровна осталась довольна.

— Вот видишь, какой ты можешь быть гостеприимной, когда захочешь, — похвалила она невестку. — Так и надо встречать гостей.

В следующий раз свекровь приехала с сестрой. Потом с подругой из соседнего подъезда. Потом с тремя подругами сразу. Каждый раз она заявляла, что приехала навестить сына, а встречать и развлекать гостей приходилось Анне.

— Аннушка, дорогая, — говорила Валентина Петровна, располагаясь в плетёном кресле на веранде, — а не могла бы ты чайку поставить? И что-нибудь к чаю. У тебя же наверняка есть что-то вкусненькое.

Анна ставила чайник, резала пирог, который испекла для себя и мужа, доставала банки с вареньем, которое сама же и варила. Гости хвалили угощение, восхищались видом на речку, а Валентина Петровна важно кивала, словно всё это было её заслугой.

— Места у нас тут замечательные, — говорила она. — И дом хороший достался. Правда, Аннушка, повезло тебе с наследством?

После таких визитов Анна убирала посуду, мыла чашки, подметала веранду и думала о том, что её выходной день снова прошёл не так, как она планировала. Вместо чтения книги в гамаке или прополки грядок приходилось играть роль официантки для незваных гостей.

Сергей сочувствовал жене, но что-то серьёзно предпринять не решался.

— Ну что ты хочешь? — говорил он. — Она же мама. И потом, они всего на пару часов.

— На пару часов? — возмущалась Анна. — Да они вчера с половины одиннадцатого до семи вечера сидели! Я весь день вокруг них бегала! Приготовь, унеси, принеси!

— Преувеличиваешь ты, — махал рукой Сергей. — Ну поставила чай, ну достала что-то к столу. Не такая уж большая работа.

Но Анна знала, какая это работа. Накрыть стол на пятерых, потом всё убрать, перемыть посуду, проветрить комнаты от табачного дыма (подружки Валентины Петровны курили), собрать и вынести мусор. А ещё выслушивать разговоры о том, как правильно вести хозяйство, какие цветы лучше сажать и почему молодёжь нынче совсем избаловалась.

Особенно доставали советы. Валентина Петровна обожала давать указания.

— Аннушка, а почему у тебя тут такой беспорядок на столе? Вот я всегда держу стол чистым.

— Аннушка, а почему ты розы не подстригла? Уже август, пора.

— Аннушка, а не пора ли тебе подумать о ребёнке? Серёже уже тридцать.

На последнее замечание Анна промолчала, хотя внутри всё кипело. Какое дело свекрови до их с мужем планов? И вообще, какое право она имеет распоряжаться в чужом доме?

Но самое неприятное было в том, что Валентина Петровна явно считала дачу чем-то вроде семейной собственности. Она рассказывала подружкам о том, какие у них замечательные места, какой уютный дом, какой красивый сад. «У нас», «наша дача», «наш участок» — так она говорила, словно забыв, что дом достался Анне по наследству от её бабушки.

И вот сегодня история повторялась снова. Анна с утра планировала прополоть грядки, потом искупаться в речке и почитать новую книгу. Вместо этого ей предстояло развлекать свекровь и её подружек.

— Может, пойдём к ним? — предложил Сергей, застёгивая рубашку. — Поздороваемся хотя бы.

— Иди, — коротко ответила Анна. — Я занята.

Она демонстративно достала из шкафа купальник и пляжное полотенце. На улице было жарко, речка манила прохладой, и Анна твёрдо решила, что сегодня она будет делать то, что запланировала.

Голоса на веранде становились всё громче. Валентина Петровна что-то объясняла подружкам, те восхищённо охали. Потом послышались шаги, и в дом вошёл Сергей.

— Мама говорит, что они проголодались с дороги, — сообщил он виноватым тоном. — Может, что-нибудь приготовишь?

Но Аня сунула купальник в пляжную сумку и решительно направилась к выходу.

— Куда это ты собралась?! К тебе же гости приехали! — удивилась свекровь, появляясь в дверях.

Анна остановилась и медленно обернулась. Валентина Петровна стояла с возмущённым лицом, а за её спиной виднелись любопытные физиономии её спутниц.

— Гости? — переспросила Анна, и в её голосе звучала сталь. — Гости — это те, кого приглашают. Гости — это те, кого ждут. Гости — это те, кто спрашивает разрешения, прежде чем прийти. А те, кто являются без предупреждения, как к себе домой, и требуют угощения — это не гости. Это нахлебники.

Валентина Петровна открыла рот от возмущения, но Анна не дала её перебить.

— Вы хотите знать, куда я иду? Я иду купаться. На речку, рядом со своим домом, который достался мне от моей бабушки. А вы, Валентина Петровна, можете угощать своих подружек чем угодно — но за свой счёт и своими руками. В магазине неподалёку есть колбаса и сыр, там же найдёте хлеб и всё, что пожелаете, а чай в шкафу. Не стесняйтесь!

— Да как ты смеешь…

— Как я смею? — Анна сделала шаг вперёд, и свекровь инстинктивно отступила. — А как вы смеете приезжать сюда каждые выходные со своими подружками и превращать мой дом в бесплатный дом отдыха? Как вы смеете распоряжаться моим временем, моими продуктами, моим домом? Как вы смеете врать своим знакомым, что это ваша дача?

Подружки Валентины Петровны переглянулись. Одна из них смущённо кашлянула.

— Валя, а может, мы и правда не вовремя приехали…

— Да что вы! — горячо возразила Валентина Петровна, но в её голосе уже не было прежней уверенности. — Мы же семья! Анечка просто устала, вот и говорит глупости.

— Глупости? — Анна рассмеялась, но смех был нерадостный. — Глупости — это думать, что можно всю жизнь пользоваться чужой добротой безнаказанно. Глупости — это считать, что если промолчали один раз, то будут молчать всегда. Глупости — это обещать подружкам хороший отдых за чужой счёт.

Последняя фраза попала в цель. Валентина Петровна покраснела, а её спутницы с интересом посмотрели на неё.

— Так это не ваша дача? — уточнила одна из них.

— Конечно, наша! — вскричала Валентина Петровна. — То есть… это семейная дача… сын же…

— Сын тут ни при чём, — твёрдо сказала Анна. — Эта дача принадлежит мне. Только мне. И решаю, кого здесь принимать, тоже только я.

Она направилась к калитке, но у самого выхода обернулась.

— Кстати, Валентина Петровна. Передайте Серёже, что если он хочет поужинать, то найдёт меня у большого камня ниже по течению. А вас прошу покинуть мой дом до моего возвращения.

— Анна! — позвал Сергей, но жена уже скрылась за калиткой.

Дорога к речке занимала минут десять через сосновый лесок. Анна шла быстро, чувствуя, как с каждым шагом спадает напряжение. Наконец-то она сказала всё, что думает. Наконец-то поставила поставила свекровь на место.

У воды было тихо и прохладно. Анна разделась, вошла в реку и поплыла к середине. Вода была тёплой от августовского солнца, течение ласково обнимало тело. Она перевернулась на спину и посмотрела в небо, где плыли белые облака.

Где-то через час на берегу появился Сергей. Он сел на траву рядом с вещами жены и долго молчал.

— Они уехали, — сказал он наконец.

— Все? — спросила Анна, выходя из воды.

— Все. Мама сказала, что больше не будет сюда ездить. Что ты её оскорбила и унизила при людях.

Анна вытиралась полотенцем и не отвечала.

— А её подружки спрашивали, почему я не предупредил, что это твоя дача, — продолжал Сергей. — Мне было неловко.

— Тебе было неловко? — Анна обернулась к мужу. — А мне каково было каждые выходные превращаться в прислугу? Мне каково было слушать, как твоя мама присваивает себе мой дом?

Сергей вздохнул.

— Ты права. Я должен был раньше вмешаться. Прости.

Они сидели на берегу, слушая плеск воды и шелест камыша. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в розовые тона.

— Знаешь, — сказала Анна, — я не хотела её обижать. Но терпеть это больше не могла. Пусть лучше она меня считает плохой невесткой, чем я буду ненавидеть её за то, что она делает с моей жизнью.

— Она больше не приедет, — повторил Сергей. — Точно не приедет.

Анна кивнула. Было немного грустно — отношения со свекровью окончательно испортились. Но было и облегчение. Впервые за много месяцев она могла планировать выходные, не опасаясь, что в любой момент во двор въедет белый «Логан» с компанией голодных гостей.

— Пойдём домой? — предложил Сергей. — Я приготовлю ужин.

— Хорошо, — согласилась Анна. — Только сначала позвоню маме. Скажу, что мы завтра к ней приедем. Вот так просто — позвоню и спрошу, можно ли приехать. Как воспитанные люди делают.

Сергей улыбнулся.

— Намёк понял.

Они шли домой по тропинке через лес, держась за руки. Дача встретила их тишиной и покоем. На веранде остались смятые подушки в креслах и несколько окурков в пепельнице — единственные следы недавних гостей.

Анна убрала окурки и взбила подушки. Завтра она займётся грядками, как планировала. Послезавтра возьмётся за новую книгу, которую давно хотела прочитать. А может быть, позовёт свою подругу Ольгу — ту, которая всегда предупреждает о визите и и обязательно приносит с собой что-нибудь к чаю.

Настоящих гостей. Желанных гостей.

Вечером, когда они сидели на веранде и пили чай, Анна подумала о том, что иногда нужно набраться смелости и сказать «нет». Пусть это покажется грубостью, пусть обидятся — но право на собственную жизнь дороже чужого одобрения.

Валентина Петровна больше никогда не приезжала на дачу. Иногда они встречались в городе, на семейных праздниках, и свекровь держалась подчёркнуто холодно. Но Анну это не расстраивало. У неё была своя дача, свои выходные и своё право решать, кого впускать в свою жизнь.

А право сказать «нет» — это тоже часть счастья.