«Вoт мoя мaмa нaм вo вcём пoмoгaeт, a вы тoлькo для ceбя живётe», — пpиcтыдилa мeня нeвecткa
— Вы живёте для себя. А должны — для нас. Для сына. Для внука. Для семьи.
Это сказала не шёпотом, не в слезах, а отчётливо, твёрдо, как судья, вынося приговор. Сказала моя невестка — молодая, бойкая, энергичная. Та, что только вошла в семью, но уже уверена, что знает, как в ней всё должно быть устроено.
И вот я сижу на кухне, над чашкой недопитого кофе, и думаю — а действительно ли «должна»?
Мне сорок три. Бабушка — по паспорту, но внутри меня только недавно начала прорастать женщина, которая впервые в жизни спросила: «А чего я хочу?»
Моему сыну — двадцать пять. Родила я его рано — сама понимала, что слишком рано. Но тогда обстоятельства не оставили выбора. Мама, у которой было ещё трое младших на шее, встретила эту новость не ахами, не слезами, а холодным пожатием плеч:
— Раз родила — сама и неси. Это твой крест.
Вот я и несла. Без истерик. Без жалоб. Без надежды, что кто-то сделает за меня. Иногда помогали — посидеть с ребёнком, пока я бегу на подработку, подставляли плечо, когда совсем валюсь. Но основная тяжесть лежала на мне — и я привыкла.
Когда сыну исполнилось три, я поняла — надо выбираться из деревни. Там — глухая тишина и отсутствие перспектив. Я немного накопила, переехала в город. Бабушка по отцу прописала нас, но жить к себе не пустила. Мне и не надо было — мне нужна была не благодать, а шанс.
Сын пошёл в садик. Я устроилась на работу. Потом — на вторую. Иногда — и на третью. Мы ютились в комнате в коммуналке, но я знала: рано или поздно эта комната станет нашей. Так и вышло. Через пять лет я её выкупила. Потом — переезд. Потом — ремонт. Потом — снова работа.
У меня не было свиданий. Не было мужчин. Не было времени на личное. Отпуск — это когда удавалось вывезти сына на море. А если не получалось — я отвозила его маме, а сама возвращалась в город. Работать.
И вот — он вырос. Получил высшее образование. Нашёл работу. Стал самостоятельным. Я выдохнула.
Я сделала своё. Я — мать, которая вырастила, воспитала и поставила на ноги. Без алиментов. Без поддержки. Без спонсоров.
Сказала ему однажды:
— Супа налью. Крышу дам. А всё остальное — твоя жизнь. Строй её сам.
Он понял. Не обиделся. Снял квартиру. Переехал. Мы не ссорились. Продолжали общаться, приезжал в гости. Всё было спокойно. Светло.
А я вдруг поняла — мне хорошо. Оказывается, когда у тебя одна работа, а не три — можно жить. Не существовать, не выживать — жить. Ходить в кино. Красить волосы не «по случаю», а потому что хочется. Спать. Читать. Мечтать. Представляешь?
Впервые за двадцать с лишним лет я разрешила себе быть женщиной. Не лошадью. Не функцией. Не кухонной тенью. Женщиной.
Два года назад сын решил жениться. Познакомил с невестой, определили дату свадьбы, всё по-взрослому. Я обрадовалась, спросила, что подарить — и отступила. Не моя игра. Не мой банкет. Пусть живут. Пусть празднуют.
Мама невесты оказалась боевая. Сразу начала составлять списки — кто за что отвечает, кто сколько вложит. Я сказала: «Я подарю. Приду повеселиться. Но обязанности на себя не беру». У неё это не укладывалось в голове. Она отшатнулась, как будто я прокажённая. С тех пор так и сторонится. Да и хорошо.
Свадьбу сыграли. Молодые съехались. Я не вмешиваюсь. Помогаю, когда попросят. Подарки дарю. В гости захожу. Внук родился — стала иногда с ним сидеть. Иногда. По зову. А не по долгу.
Но невестке этого мало. Её мама, видите ли, вьётся, деньги даёт, подгузники покупает. А я — смею жить для себя. Преступление века.
И вот — сцена на кухне.
— Вот моя мама помогает. А вы живёте для себя! — говорит. — А как же сын? А внук? Вам плевать?
Нет. Не плевать. Но сын — взрослый. Я ему всё дала. А внук — это их ребёнок. Их ответственность. Их выбор. У него есть родители. Я — не обязательное приложение к подгузникам.
— Раз вы так мыслите, — говорит, — внука больше не увидите!
Сказано с вызовом. Как будто она нашла мою слабость и прижала к стене. Но я не дрогнула. Я — не из тех, кого можно сломать ультиматумом.
Конечно, это больно. Я люблю своего внука. Но ещё больше я люблю правду. А правда такова: никто не должен расплачиваться за чужие ожидания. Даже если это ожидания семьи. Даже если это звучит красиво.
Я верю, мой сын не допустит этой глупости. Он не марионетка. Он знает цену моей жизни. Знает, сколько она стоила. И он уважает меня — не потому, что я всё отдала, а потому что я выстояла.
А теперь я просто живу. Не виноватая. Не угодливая. Не старая прислуга. А свободная женщина, у которой, наконец, появился шанс быть собой.
И если это вызывает у кого-то шок — пусть вызывает. У меня на это есть право. Заработанное. Кровью, потом и бессонными ночами.
0 коммент.:
Отправить комментарий