Пpидя в ceбя в xoлoднoм пoмeщeнии мopгa, дeвушкa из бoгaтoй ceмьи paзличилa гoлoc cвoeгo вoзлюблeннoгo, явившeгocя для oпoзнaния… И лишь ocoзнaв, чтo eё oжидaeт.

Пpидя в ceбя в xoлoднoм пoмeщeнии мopгa, дeвушкa из бoгaтoй ceмьи paзличилa гoлoc cвoeгo вoзлюблeннoгo, явившeгocя для oпoзнaния… И лишь ocoзнaв, чтo eё oжидaeт.

Очнувшись в морге… и всё изменилось

Ледяной холод. Сначала он был единственным, что она ощущала. Пронизывающий, глубокий, будто проникающий в саму душу. Потом начали проступать звуки. Сквозь туман сознания Маргарита различила чей-то голос. Мужской. Он был ей знаком до мурашек по спине. А затем — слова, от которых кровь застыла:

— Да, это она. Опознал. Маргарита Мельникова. Моя невеста. Какая трагедия…

Это был он. Артём. Её жених. Говорил он ровно, почти механически, без единой ноты скорби. Только холодная сухость и странная торопливость, словно ему не терпелось уйти.

Маргарита не могла открыть глаза. Тело не подчинялось, но разум начал просыпаться. Она слышала, как кто-то хмыкнул, щёлкнул ручкой — видимо, сотрудник морга завершал документы — и поставил подпись на бланке. Её смерть официально подтвердили. Хотя сердце всё ещё билось. Слабо, но упорно.

Когда через несколько минут комната опустела, оставив лишь ночную медсестру, Маргарита резко выдохнула. Женщина вскрикнула, уронив поднос с инструментами.

— Боже мой! — прошептала она, задыхаясь. — Ты жива?!

Маргарита не смогла ответить, только дрожащей рукой коснулась своей груди. Сердце колотилось. Она поняла одно: её похороны уже были готовы. Если бы она не очнулась сейчас, всё закончилось бы там — под мраморной плитой, в белом платье, которое должно было стать символом счастья, а не конца.

Её спасло не чудо. Её спас его голос. Холодный, расчётливый голос Артёма. Именно он пробудил её, заставил бороться.

Через час в морге появились полиция, отец и личный врач семьи. Валерий Анатольевич, богатый девелопер и влиятельный человек, был бледен как полотно. Он держал дочь за руку, не веря, что она жива. Его единственная, долгожданная дочь — чудом вернулась из мёртвых.

— Кто это сделал, Риточка? — шептал он. — Кто?..

И тогда Маргарита, немного пришедшая в себя, твёрдо произнесла:

— Артём. Это он. Он что-то подсыпал. Он всё подстроил. Он хотел моей смерти.

Эта фраза перевернула всё. Началось расследование. Артём исчез в тот же день, узнав, что Маргарита выжила. Он не пришёл в больницу, не ответил на звонки. Но перед этим он успел сделать главное — перевести крупную сумму денег с её личного счёта, доступ к которому получил по доверенности, оформленной перед свадьбой. Доверенность она подписала, думая, что помогает ему разобраться с банковскими делами.

— Он использовал тебя, — сказал отец. — Всё было спланировано. Любовь, свадьба, отравление. Он хотел всё: деньги, имя, свободу. А ты… должна была просто исчезнуть.

Следователи выяснили, что Артём не тот, за кого себя выдавал. Его настоящая фамилия была другой. Он уже был замешан в аферах в других регионах, но действовал осторожно. На этот раз он решил сыграть по-крупному — жениться на наследнице миллиардного состояния и избавиться от неё.

Но его план провалился.

Через неделю после «воскрешения» Маргариты отец нанял частного детектива, чтобы найти Артёма. Им удалось выяснить, что он скрывается в доме на побережье, купленном на имя фиктивной компании. Маргарита настояла на том, чтобы поехать с ними.

Они вошли в дом ночью. Он сидел у окна с бокалом вина. Словно ждал их. Не сопротивлялся.

— Ты жива, — тихо сказал он, глядя на Маргариту. — Чёрт… Я не думал…

— Ты даже не сожалел. В морге. Я слышала. — её голос дрожал, но она держалась. — Ты просто сказал «опознал»… без единой эмоции.

— Я не умею любить, Рита. А ты была идеальной добычей. Прости, если можешь. Я делал это не ради удовольствия. А ради цели.

— Ты разрушил мою веру. В людей. В мужчин. В себя. И я прощаю не ради тебя. А ради того, чтобы не сгореть внутри.

Его арестовали на месте. Деньги удалось вернуть. Но это уже не имело значения. Маргарита изменилась. Её сердце стало другим. Она жила, но теперь с тяжестью в груди — памятью о предательстве в образе жениха.

Она больше не верила в сказки. Но зато научилась доверять себе. И выживать — даже в морге. Даже среди мёртвых.

«Жених-убийца», «Дочь олигарха воскресла из морга», «Отравленная невеста разоблачила афериста».

Отец старался уберечь Маргариту от шумихи, но скрыть подобную сенсацию было невозможно. Люди перешёптывались у неё за спиной, когда она появлялась на улице. Одни завидовали, другие жалели. Но никто не понимал, что творилось в её душе.

Ночами она просыпалась от кошмаров, вздрагивая. Ей снилось, как она лежит на холодном столе, а над ней склонился Артём с безразличным взглядом, шепча:

— Прости, Рита. Это просто бизнес.

Она начинала задыхаться и вжималась в подушку, пытаясь успокоиться. Однажды, не выдержав, она обратилась к отцу:

— Папа, я уеду. На время. Мне нужно место, где меня никто не знает. Я больше не могу здесь оставаться.

Он сначала противился — боялся за неё. Но потом осознал: ей нужно восстановиться. Он дал ей ключи от старого дома на берегу озера, далеко от столицы, и сказал лишь одно:

— Если станет плохо — звони. Я прилечу, даже ночью.

Она уехала.

Дом был старым, деревянным, но уютным. В воздухе витал запах дерева, трав и покоя. Она просыпалась от пения птиц, заваривала ромашковый чай, гуляла босиком по траве и училась жить заново. Не по расписанию, не по правилам — а так, как диктовала её душа.

Но спокойствие продлилось недолго.

На третий вечер у калитки появился странный мужчина. Лет сорока, в тёмной куртке, с рюкзаком за спиной.

— Извините… — произнёс он. — Я ошибся? Здесь живёт Пётр Анатольевич Савин?

— Нет, — осторожно ответила Маргарита. — Вы ошиблись.

Он нахмурился.

— Странно… Мне сказали, он здесь. Бывший следователь. Хотел поговорить.

Маргарита напряглась.

— Здесь никого нет, кроме меня. Я недавно приехала. Уходите, пожалуйста.

Он кивнул и ушёл. Но через час она заметила его в окно — он стоял на тропинке в лесу и наблюдал за домом. Что-то было не так.

Она закрыла все двери и окна, вызвала полицию. Те прибыли, но мужчину уже не было. А вскоре детектив Литвинов позвонил ей сам.

— Рита, ты одна?

— Да… Я в доме. Тут был странный человек…

— Я знаю. Слушай внимательно. Кто-то шантажирует Артёма в СИЗО. Он признался, что действовал не один. Его подельник на свободе. И он знает, что ты жива. Возможно, он охотится за тобой.

— Что мне делать?

— Переезжай. Немедленно. Я отправлю людей.

Снова переезд. Снова тревога. Ощущение, будто кто-то дышит за спиной. Но теперь она была не той испуганной девушкой. В этом огне она закалялась.

На новом месте — в закрытом посёлке под охраной — она начала писать. Взяла тетрадь и ручку, чтобы выложить всё на бумагу: как встретила Артёма, как верила ему, как очнулась в морге. Это стало её терапией. Но через неделю ей пришло письмо. Без адреса. Почтовый голубь прошлого.

Внутри оказалось фото. Её собственное. В окне дома у озера. Снято из леса. Подпись:

«Ты думаешь, это конец? Это только начало. У тебя есть то, что мне нужно».

Она вцепилась в фотографию. Рука дрожала. Что? Что нужно этому человеку? Что он ищет?

Она снова позвонила Литвинову.

— Он следил за мной. Сфотографировал меня. Зачем?

Тот помолчал.

— У Артёма была флешка. Мы её не нашли. На ней компромат на влиятельных людей. Возможно, он передал её тебе. Или спрятал рядом с тобой. Подельник ищет её.

Маргарита стала вспоминать каждую мелочь. Каждый день, каждый вечер с Артёмом. Он однажды подарил ей кулон. Маленький, с буквой «А». Она всегда его носила. Даже в морг попала с ним. Он лежал среди вещей, которые отдали отцу после «похорон».

Она вскрыла кулон и обнаружила внутри крошечный чип.

— Я нашла, — прошептала она в трубку.

— Немедленно ко мне. Ты больше не в безопасности.

Её посадили в бронированную машину, усилили охрану. Копию чипа передали в прокуратуру. Начались громкие аресты. Выяснилось, что Артём был лишь пешкой в огромной сети шантажа, подделок и махинаций с участием высокопоставленных лиц.

Её ненависть к нему не исчезла. Но появилась ясность: он тоже был марионеткой. Только считал себя главным.

Прошло полгода.

Маргарита вышла из машины на площади небольшого европейского городка. Теперь она жила за границей. Под другой фамилией. Под охраной. Но свободной. По-настоящему свободной.

Она открыла книжный магазин и назвала его «Мёртвое молчание» — в память о том дне, когда она лежала в морге, а жених шептал свои лживые слова.

Теперь она жила. Без масок. Без лжи. Без страха.

И каждый вечер она зажигала свечу. В память о той, какой была. И в честь той, кем стала.