– Не устраивай мне скандалы, девочка! – выдала моя новоиспеченная свекровь

– Не устраивай мне скандалы, девочка! – выдала моя новоиспеченная свекровь

Говорила она это, упёршись руками в бока и словно пытаясь прожечь меня взглядом.

— Да кто бы ещё тут скандалил, — прошептала я, стараясь говорить тише, но голос всё равно дрожал от обиды. — Тамара Викторовна, я просто хочу понять, почему мне не дают покоя с самого утра?

— Милая моя, — усмехнулась она приторно, — коли вышла за моего сына, так живи по нашим порядкам. У нас не принято, чтобы жена вела себя, как вольная птица. А уж тем более, чтобы пыталась командовать.

Я вздохнула и попыталась найти поддержку взглядом у Серёжи, моего мужа. Он стоял в коридоре, теребя молнию на ветровке и явно не зная, что сказать.

— Серьёзно? — обратилась я к нему с надеждой, что он всё-таки займёт мою сторону. — Мы же только недавно поженились. Может, хоть скажешь что-то?

— Ань, давайте не будем ссориться, — пробормотал он, глядя в пол. — Мама нервничает. Она переживает за нас, вот и всё.

Внутри у меня сразу защемило, ибо почувствовала: эта “поддержка” — как тонкая трещина в ещё не застывшем бетоне нашего брака. Я осела на стул в прихожей, а свекровь тем временем продолжала:

— Серёжа, ты смотри, какая настойчивая: “Скажи хоть что-то!” Она ведь считает, что мы тут злодеи. Я так и знала, что от этой девчонки одни хлопоты будут.

Серёжа умоляюще поднял руки:

— Мам, перестань. Аня… давай успокоимся все, хорошо? У нас утром были другие планы. Мы хотели выбраться в парк, помнишь?

Я молча кивнула. Парк? Как будто какая-то прогулка решит проблемы, с которыми я столкнулась всего через неделю после свадьбы.

***

Все жалели меня, когда узнали, что родители развелись, пока я училась в университете в другом городе. Мама — Нина Ивановна — поняла, что ей нет необходимости больше терпеть папу, и подала на развод. Наверное, это повлияло на моё решение чуть ли не “влететь” в брак: мне хотелось стабильности, хотелось, чтобы меня любили, и я мечтала о настоящей семье. В Серёже я видела подходящего для замужества человека: доброго, спокойного, способного быть надёжной опорой.

Однако теперь, глядя на Тамару Викторовну, мне становилось страшно. Я ведь изначально даже не подозревала, насколько строгие у неё взгляды и как сильно она вмешивается в личные дела сына. Прежде мы с ней виделись нечасто: то я занята, то у неё свои дела, да и Серёжа не рвался сводить меня с родителями. Я толком и не поняла, к чему готовиться. В итоге, когда мы сообщили о свадьбе, она даже не возражала. Но радость длилась до тех пор, пока мы не переехали к ней, решив пожить несколько месяцев, чтобы начать копить на собственную квартиру.

С первых же дней начались упрёки: я не так готовлю, не вовремя стираю, не умею разложить вещи по шкафам, да и вообще “веду себя дерзко”. Я терпела, зубы сжимала, старалась быть вежливой, но нервы постепенно сдавали.

— Ну чего уставилась? — прервала моё короткое молчание Тамара Викторовна. — Думаешь, я не вижу твои чувства на лице?

Я встала и отодвинула стул:

— Ничего я не думаю. Просто неприятно, что вы с утра начинаете предъявлять претензии. Я ведь ничего плохого не сделала.

Свекровь подошла ближе и тихо процедила:

— Запомни, девочка. В этом доме командую я, и со мной лучше не спорить.

Серёжа неловко дёрнулся, схватил ключи и попытался развеять напряжение:

— Ань, пойдём погуляем. Погода отличная, надо пройтись.

Я, понятное дело, не горела энтузиазмом, но любая возможность выбраться из дома казалась сейчас спасением.

— Хорошо, — ответила я. — Мне и правда надо проветриться.

Мы вышли, и я только у подъезда решилась спросить:

— Серёжа, а тебе не кажется, что твоя мама слишком жёсткая со мной?

— Да нет, просто у неё характер не сахар, — он пожал плечами. — Папа в своё время не выдержал, ушёл к другой, когда мне было девятнадцать. Мама после этого стала осторожней, что ли.

— Осторожней? — я задумалась. — Это не осторожность, это какое-то… я даже не знаю, унижение.

Он остановился и крепко обнял меня:

— Ань, ты же понимаешь, что нам всё равно придётся пока пожить с ней. Скоро накопим денег, найдём что-то своё, и всё будет по-другому. Потерпи немного, прошу.

***

Несколько дней я изо всех сил старалась не сталкиваться с Тамарой Викторовной лишний раз. Уходила на работу пораньше, возвращалась попозже. Но на выходных избежать общения было невозможно.

— Анечка, — обратилась ко мне свекровь в субботний вечер, когда мы вдвоём оказались на кухне. — Ты вообще что умеешь делать, расскажи?

— В смысле? — я удивлённо посмотрела в её сторону.

— Ну чем в жизни занимаешься? — продолжила она. — Понятно, работаешь, а дома-то умеешь что? Вот у меня, к примеру, всё по расписанию: суп сварить, бельё перегладить, Серёжины рубашки разложить аккуратно… А ты, я замечаю, не особо стараешься.

Я хотела вежливо возразить, что и готовлю, и убираю, и посуду мою, хотя после работы сил почти не остаётся. Но, видя её прищуренные глаза, поняла: бесполезно.

— Я… ну, я работаю в отделе кадров, прихожу поздно, — сказала я тихо. — Но стараюсь помогать.

— “Стараюсь”! — передразнила она меня. — Да уж, я вижу, как стараешься. Где уж нам, старикам, поспевать за тобой. Ты днём вся в делах, а потом будто запираешься в комнате, чтобы с нами не разговаривать.

Я почувствовала, как во мне поднимается раздражение:

— Тамара Викторовна, давайте говорить начистоту. Я очень устаю. Мне хочется иногда побыть одной. Мне кажется, это естественно.

— Естественно, говоришь? — свекровь сложила руки на груди. — Может, тебе и семья не нужна, раз ты такая “свободолюбивая”? Мне, знаешь ли, не хочется смотреть, как ты ломаешь весь наш уклад.

— Мам, — внезапно заглянул в кухню Серёжа, — у вас всё в порядке?

— Да-да, сынок. Мы просто рассуждаем на тему, что твоя жена не особо вписывается в наш привычный уклад. Сама видишь, ей покой подавай, а общаться с нами ей неинтересно.

— Я после работы прихожу слишком вымотанная, — попыталась я вставить. — Это же нормально, что я хочу тишины.

— Ань, — перебил меня Серёжа, — давай без эмоций. Мама ничего плохого не говорит, просто ей непривычно, что мы не так много помогаем ей по дому. Может, будем распределять дела?

Внутри всё обжигало, но, ради мира, я кивнула.

— Хорошо. Предлагаю тогда договориться, какие обязанности у меня, какие у тебя, Серёжа, а какие остаются за Тамарой Викторовной.

— Ну наконец-то разумные слова, — протянула свекровь. — Хоть на что-то годишься.

Мне хотелось спрятаться от этого разговора, но я понимала, что он неизбежен. Я перечислила, что готова делать — например, закупать продукты после работы, вытирать пыль и убираться по выходным. Что-то передавала Серёже — он мог бы чистить ванну и мыть полы. А свекрови предлагала взять на себя готовку, раз уж ей самой нравилось всё контролировать на кухне.

— Ну ладно, — нехотя согласилась Тамара Викторовна, — посмотрим, как долго ты продержишься.

***

Шли недели, а напряжение не спадало. Чем больше я старалась держаться выбранного графика дел, тем сильнее свекровь лезла ко мне с новыми придирками. Она начала критиковать мою одежду:

— Ань, почему ты ходишь в этих бесформенных кофтах? Тебе нельзя так на люди-то показываться.

На мои попытки объяснить, что мне удобно, она лишь усмехалась. Дошло и до того, что она пыталась читать мои сообщения на телефоне, мол, “мало ли что там у тебя интересного”.

— Тамара Викторовна, это уж точно перебор, — заявила я однажды, пряча телефон от её любопытного взгляда.

— Девочка, я не доверяю всем этим социальным сетям. Вдруг там у тебя какие-то сомнительные собеседники?

— Это моя личная переписка! — воскликнула я.

— Личная?! — удивлённо повторила свекровь. — У нас в семье не может быть тайн. Серёжа, ты слышишь, как твоя жена разговаривает со мной?

Я в отчаянии развернулась к мужу:

— Скажи что-нибудь. Твоя мама переходит все границы!

— Мам, давай не будем трогать Анин телефон, — пробормотал он, явно смутившись. — У каждого из нас может быть чуть-чуть личного пространства.

— Ну-ну, — прищурилась Тамара Викторовна, — смотрю, ты у нас совсем подкаблучником становишься.

После этих слов я заметила, как Серёжино лицо напряглось. Он уже не выглядел таким милым и спокойным, как раньше. Словно внутри него тоже всё закипало.

Как-то раз я задержалась на работе из-за отчётов. Вернулась, когда уже было совсем поздно. Застала в коридоре свекровь и Серёжу — они что-то активно обсуждали.

— Ну и где ты была? — тотчас спросила Тамара Викторовна, не дав мне даже снять обувь.

— Я… работала, — устало ответила я. — У нас проверка, много бумажной волокиты.

— Врут сейчас на каждом шагу, — вздохнула она, глядя на меня с нескрываемым недоверием. — Может, ты по подругам бегала или ещё куда?

— Зачем мне это? — я повела плечами. — Да и какая вам разница, если честно? Я, по-вашему, не могу сама распорядиться своим временем?

— У нас в доме всё общее, и мы не любим, когда от нас что-то скрывают, — отрезала она. — Не устраивай мне скандалы, девочка!

— Да какой скандал?! Я просто говорю, что устала, хочу помыться, поесть и лечь спать! — вырвалось у меня.

— Ань, — попытался вклиниться Серёжа, — давай спокойнее. Мама переживает, не могла тебе дозвониться…

— У меня на работе телефон в беззвучном режиме лежал в сумке, — пояснила я. — Я работала, мне некогда болтать было!

Тут свекровь закатила театральный монолог, словно я — самая непутёвая жена на свете: не отвечаю на звонки, прихожу поздно, не помогаю. Мне хотелось кричать, но я сдерживала себя.

— Мам, хватит, — вконец не выдержал Серёжа. — Ане хотянало поесть и отдохнуть.

— Вот теперь вижу, что вы оба в заговоре против меня! — вспылила свекровь.

— Да никто не против вас, — помотала я головой. — Просто надо немного уважать и моё время тоже.

— Уважение нужно заслужить, — бросила она.

Серёжа поморщился и попытался увести меня в нашу комнату. Я почувствовала, что сейчас просто взорвусь от гнева и обиды.

***

К тому моменту ситуация накалилась до предела: мы с Серёжей ссорились чуть ли не через день. Он бросал фразы типа:

— Ань, ну ты же можешь немножко мягче общаться с мамой. Она ведь не враг тебе.

Я в ответ:

— А ты можешь хоть иногда встать на мою сторону? Какого чёрта я должна терпеть постоянные наезды?

Пару раз я уже подумывала съехать куда-нибудь на съёмную квартиру, но финансовая ситуация была сложной, а зарплата у меня пока не самая высокая.

***

В конце месяца нам предстояла поездка в другой город на три дня - нас с Сережей пригласили на юбилей моего дяди. Я мечтала отдохнуть от свекрови, но Серёжа упорно говорил, что не может оставить маму одну: у неё, видите ли, давление скачет, да и с домашними делами она одна не справится.

— Ты серьёзно? — спросила я. — Ты не можешь поехать со мной хотя бы на пару дней? Там вся моя родня соберётся, мне неудобно без мужа появляться.

— Понимаешь, маме сейчас плохо, — оправдывался он. — Не могу же я её бросить.

Я почти плакала:

— А как я одна поеду? Все спросят, где муж. Что я отвечу?

— Скажи, что у мамы проблемы со здоровьем, и мне пришлось остаться, — мрачно подытожил он.

Я уехала, а когда вернулась, застала свекровь в “прекрасном” настроении, расцветшую:

— О, явилась наша путешественница! Небось, отдых удался? А мы тут с Серёжей старались, хлопотали по дому…

— Я была у дяди на юбилее, это никакой не отдых, — отрезала я. — И потом, вы говорили, что вам плохо, а смотрю, всё вполне в порядке.

Она только рассмеялась:

— Плохо было, но сын рядом, и сразу легче.

Мне кажется, в тот вечер я впервые чётко осознала, что они будто объединились против меня и стараются вытеснить меня из этого дома и из жизни Серёжи.

***

Постепенно наша "семейная" жизнь стала совсем тусклой. Мы с Серёжей обменивались лишь дежурными фразами, он стал чаще задерживаться на работе или проводить время с друзьями, а я всё чаще уходила к подруге ночевать, лишь бы не слышать свекровиных уколов.

Однажды вечером я вернулась домой раньше обычного, надеясь поговорить с Серёжей. Но застала только его мать на кухне.

— А Серёжа где? — спросила я, поняв, что он не приходил.

— Понятия не имею, девочка. Сказал, что у него дела. — она смахнула крошку со стола и ехидно добавила: — С тобой ему, видимо, становится неинтересно.

Я выдохнула, стараясь оставаться спокойной.

— Может, хоть скажете, когда он вернётся? Я поговорить с ним хочу.

— Да разговаривай сколько влезет, когда придёт, — свекровь пожала плечами. — Только сомневаюсь, что это что-то изменит.

Ночью Серёжа так и не пришёл. Утром я узнала, что он остался у своего друга. Когда он наконец появился дома, я встретила его насторожённо:

— Серьёзно, Серёж? Ты решил даже не предупреждать, что будешь ночевать в другом месте?

— Не мог я вернуться, — пробурчал он. — Вы с мамой всё время ругаетесь, мне тошно слушать.

— Да, значит, мне самой не тошно в этой обстановке? Я целыми днями чувствую себя здесь чужой!

— Ну не знаю, Ань, ты сама не идёшь на контакт ни с мамой, ни со мной…

Этот разговор был утомительным. Меня поражало, как он упорно отказывается видеть суть проблемы: его мать буквально выживает меня, а он не предпринимает ничего.

— Может, я найду себе квартиру и съеду от вас? — произнесла я, уже не сдерживая слёз. — Раз уж я такая плохая, буду жить отдельно.

— Да делай что хочешь, — бросил он, махнув рукой. — Мне сейчас не до этого.

Я чувствовала, что ухожу в пустоту. Уже в тот момент понимала: браку, по сути, конец. Но всё равно хотела дать ему шанс, вдруг ситуация исправится.

На следующий день после работы я застала на кухне Серёжу и Тамару Викторовну за каким-то бурным обсуждением. При моём появлении они замолчали, переглянулись.

— Это что вы там обсуждаете? — поинтересовалась я.

— Скажу прямо, — сурово отозвалась свекровь, — разговор о том, что вам пора разводиться, раз вы не в состоянии наладить быт.

— Правда?! — оторопело произнесла я. — То есть вы уже обсудили это без меня?

— А чего ждать? — фыркнула она. — Сколько времени прошло, а толку нет.

— Серёж, и ты тоже так считаешь? — я повернулась к нему.

— Ань, я уже устал от ваших ссор с мамой, — невнятно выдавил он. — Может, и правда стоит разойтись, пока всё не зашло слишком далеко.

Я не удержалась и рассмеялась сквозь слёзы.

— Серьёзно? Мы всего-то женаты считаные месяцы… и ради того, чтобы угодить твоей матери, ты готов всё бросить?

— Она здесь ни при чём! — вспылил он. — Это твоё упрямство всё портит.

Свекровь скрестила руки и наблюдала, как мы ругаемся, словно она режиссёр, а мы её актёры.

— Что ж, хорошо, — сказала я, поняв, что спор бессмыслен. — Тогда оформим всё официально. Нечего больше тратить время.

Я ждала, что Серёжа крикнет: “Нет, погоди, не всё так плохо, давай попробуем!” Но он только вздохнул, и во взгляде читалась усталость.

— Раз так, значит так, — пробормотал он. — Сделаем, как будет лучше для всех.

***

Мы развелись довольно быстро: пошли, подали заявление. Тамара Викторовна, очевидно, ликовала в душе, хотя внешне делала вид, что ей жаль. Вскоре я уехала из её квартиры — сняла комнату в квартире, где жила пожилая женщина, сдавала недорого.

Через какое-то время я встретилась с Серёжей, чтобы забрать некоторые вещи и документы. Наш разговор был натянутый, но уже без истерик.

— Прости, если что не так, — вымолвил он, отдавая мне папку с бумагами. — Может, мы действительно не сошлись характерами.

— Да дело не только в характерах, — ответила я устало. — Просто, когда любишь человека, стараешься защитить его, а ты так и не встал на мою сторону ни разу.

— Наверное, я слабее, чем ты думала, — выдавил он, опустив глаза.

— Мы оба ошиблись, — только и сказала я. — Ну да ладно, пора двигаться дальше.

Свобода после этого стала для меня настоящим облегчением. Я плакала пару недель, переживала, но потом ощутила, что дышать стало легче. Я поняла, что рассталась не только с человеком, который меня не ценил, но и с токсичной свекровью, которая, по сути, была настоящим “антигероем” моей истории.

— Ань, как ты? — спросила меня в телефонной трубке подруга Даша, заметив, что я в последнее время меньше улыбаюсь.

— Знаешь, уже лучше, — честно призналась я. — Просто надо было время, чтобы прийти в себя.

— Смотри, не вешай нос. Пойдём на выходных погуляем.

— Давай, — с тёплой улыбкой согласилась я. — Мне сейчас как раз хочется чего-то нового и хорошего.

Закрыв за собой дверь новой комнаты, я поймала себя на том, что впервые за последнее время чувствую, как по-настоящему уходит груз с души. И пусть брак распался — зато я смогла вырваться из замкнутого круга, в котором находилась. Я победила, пусть и таким путём. Порой победа — это уметь уйти вовремя и не позволить другим сломать свою жизнь.