Елена Булгакова: три облика женщины

Елена Булгакова: три облика женщины

Ее называли красавицей, идеальной спутницей и даже «продюсером высшего уровня». Елена Сергеевна Булгакова не просто вдохновляла писателя, но и сыграла ключевую роль в возвращении его произведений миру. Как ей удалось сохранить наследие Михаила Булгакова в непростые времена? И почему без нее «Мастер и Маргарита» мог бы так и остаться в тени? Читайте дальше — история этой удивительной женщины вас точно увлечет!

Вдова Булгакова ― человек, о котором до сих пор говорят много, то утверждая, то оспаривая ее образ и роль в жизни писателя. Мы уже посвятили две статьи этой женщине (ссылки на них найдете ниже), а сегодня поговорим о том, какую роль она играла в московском обществе тех лет.

Московская красавица

Мы знаем, что в богемной Москве начала и середины XX века было много красавиц, и Елена Сергеевна Булгакова была одна из них. Красота ее была не броской, но притягательной и, как говорили, колдовской.

Писательница Лидия Яновская рассказывала, что Елена Сергеевна от природы была наделена королевским достоинством, изяществом и окружающие, чувствуя это, становились «ее подданными».

Невестка Булгаковой, Дзидра Тубельская вспоминала, что свекровь ее обладала великолепным вкусом и любила красиво одеваться. В ее косметичке всегда было много дорогих и редких вещиц ― французские крема, румяна и немыслимые для обывателя 30-х годов духи Guerlain. Дзидра рассказывала, что уезжая в эвакуацию, Елена Сергеевна заехала за косметикой и увезла с собой целую корзину средств для ухода. Вообще уход за собой ― особый пунктик, которого строго Булгакова придерживалась даже в самых сложных условиях

Похоже, что внешнее проявление для Булгаковой было отражением ее внутреннего мира ― ее стремления к порядку, заботе, чистоте. Красивые вещи она обожала, с удовольствием носила украшения и шубы.

Кстати, именно шубы стали ее личной узнаваемой фишечкой, и современники часто вспоминали, как легко и непринужденно она скидывала с себя очередную шубку в гостях. Даже в те времена, когда такая роскошь многим уже была недоступна, Булгакова с фантастической непосредственностью ездила в трамвае в шубе и искренне не понимала ненависти пролетариев к этому предмету гардероба. Даже в эвакуации, когда было голодно и тяжело, вдова Булгакова с шубкой не рассталась, и, по воспоминаниям подруг, появлялась в ней регулярно.

Гораздо позже, когда война давно осталась позади, а самой Елене Сергеевне было сильно за шестьдесят, о ее элегантности не раз упоминали молодые собеседники. Вдова писателя все так же ценила изящные украшения, шубки и хорошую одежду, как в юности.

Находились и злопыхатели, которые считали Елену Сергеевну, заносчивой и честолюбивой, но все же большая часть ее окружения ― даже жены ее прежних любовников ― с восторгом и теплом говорила о ней. Вероятно, потому что красавица Булгакова никогда не была пустышкой.

Несравненная оптимистка

Несмотря на свою любовь к роскоши, Елена Сергеевна спокойно относилась к бедности. Не воздевала руки к небесам, не проклинала судьбу и уж точно не требовала невозможного, когда пришлось вместе с Булгаковым кочевать по съемным квартирам без какой-либо надежды на собственное жилье.

После обустроенного быта в прежней семье с генерал-лейтенантом Евгением Шиловским вполне можно было бы ожидать от женщины неудовольствия сменой образа жизни на существенно более скромный, но этого не случилось. В новом браке Елена Сергеевна была по-настоящему счастлива, несмотря на тяжелые обстоятельства тех лет. Здесь она нашла истинное применение своим талантам ― чудесная хозяйка, муза, заботливая и чуткая жена, в которой нуждаются, надежный компаньон.

Люди, знакомые с Булгаковой, в унисон заявляли о ее уме, впечатляющей силе воли и оптимизме. Какие бы ужасы не происходили в советской России тех лет, постепенно смыкая кольцо вокруг ее семьи, Елена Сергеевна могла утешить тех, кому это было нужно, вдохновить на стойкость и даже развеселить.

Так же непринужденно, как носила свои шубки, наша героиня умела завязать разговор с любым человеком вне зависимости от ее статуса. Будь то зарубежный посол, писатель любой величины или таксист, Булгакова с легкостью находила общие точки соприкосновения и общалась с человеком по-свойски. Эта черта подкупала, окутывая образ Булгаковой особым обаянием.

Елена Сергеевна (слева) в 1960-х

О гостеприимстве Елены Сергеевны и ее умении устроить быт ходили легенды, правда, пока был жив Булгаков, в дом допускался лишь избранный круг гостей ― только самые близкие, только те, кому можно доверять.

Во время поездок с актерской труппой, задействованной в постановках мужа, Елена Сергеевна умудрялась накрыть походный стол так, что можно было почувствовать себя как дома. Домашние наливки, телячьи отбивные, пироги и варенье возникали на столе как по мановению волшебной палочки. Колдовство да и только! ― восхищались гости-попутчики.

В эвакуации в Ташкенте, когда нищета и безысходность заставляла других представителей интеллигенции все чаще думать о самоубийстве, Булгакова запросто справлялась с унынием. Только-только поселившись в своем новом жилище, Елена Сергеевна немедленно принялась наводить уют ― обновляет и красит мебель, шьет подушки, расставляет декор и книги.

Здесь, как и в Москве, ее дом становится гостеприимной обителью для друзей и новых знакомых, а размеренные беседы обо всем на свете ― утешением для тех, кто в нем нуждается. В ташкентском доме Булгаковой бывали Фаина Раневская, Анна Ахматова, Лидия Чуковская, Надежда Мандельштам.

Еще одна черта помогала Булгаковой не просто выжить, но и оставаться деятельной, энергичной, неунывающей. Ее умение и желание помочь другим позволяли отвлечься от собственной участи и тревожных мыслей о неясном будущем. Помогая, Булгакова ставила перед собой новые цели ― конкретные, понятные, достижимые.

Так, например, в Ташкенте Елена Сергеевна ухаживала за тяжело больной матерью писателя Владимира Луговского (на тот момент он был влюблен в Булгакову, но страшно пил и потому не получал от нее взаимности). Елена Сергеевна, по-прежнему элегантная, с безупречной прической и благоухающая нотками Guerlain, бралась выполнять любую работу по уходу за больной женщиной, даже самую неприятную.

Но, похоже, весь накопленный внутренний капитал ― сила воли, оптимизм, энергия ― нужен был Булгаковой для единственного и самого важного стремления в ее жизни.

Продюсер высшего звена

Сейчас, вероятно, Елену Булгакову назвали бы отличным пиарщиком и очень грамотным продюсером. Ее путь к публикации главных произведений мужа был тернист и извилист, но очень ловко продуман. Более того, известно, что у Елены Сергеевны был последовательный «план возвращения», который она таки осуществила.

На протяжении многих лет публикация и постановки по произведениям Михаила Булгакова в Советском Союзе были запрещены. Широкой славы, закрепившейся за писателем в конце 1960-х и последующих лет, могло бы и не случиться, если бы не упорство и трезвый расчет Елены Сергеевны.

Прекрасно зная об участи других запрещенных писателей и их произведений, вдова Булгакова не надеялась на скорое издание архива мужа. К тому же, она уже пыталась действовать напрямую, пока Сталин был жив, но получала неизменный отказ. Потому знакомство читателя с Булгаковым происходило поэтапно и очень камерно.

Еще будучи в эвакуации, Елена Сергеевна читала роман «Мастер и Маргарита» знакомым из творческого круга. Постепенно слава о нем расходилась в интеллигентской среде и потенциальный читатель, который еще не видел сам роман, заочно уже соприкоснулся с ним.

В течение последующих лет неизданный роман «Мастер и Маргарита» благодаря стараниям вдовы Булгакова так или иначе существовал в сознании русского читателя.

С 1955 года начинаются публикации проверенных пьес, которые уже ставились в театре прежде и никто не уличил бы их в крамольности. В начале 1960-х в печать отправились «Записки юного врача». Елена Сергеевна дает интервью и ведет обширные переписки со всеми, кто интересуется творчеством ее мужа ― филологами, журналистами, исследователями. Имя Михаила Булгакова постепенно становится «безопасным» и привычным.

Произведения, опубликованные в 1950-е и начале 1960-х, подготовили советскую читательскую аудиторию к главному событию. Роман «Мастер и Маргарита» сразу же завоевал сердца и остался в них навсегда, став культовым не только в России. После того, как произведения Булгакова появлялись в СССР, Елена Сергеевна давала разрешение на их публикацию за границе, и в 1967 году «Мастера и Маргариту» наконец издали в Париже.

Так, аккуратно исследуя обстановку и приучая читателя и власти к имени Михаила Булгакова, эта настойчивая женщина преследовала свою великую цель ― выполнить данное мужу обещание воскресить его имя и прославить написанные им произведения.