Юрий Любимов о Высоцком: «Он был рождён, чтобы быть поэтом»

Юрий Любимов о Высоцком: «Он был рождён, чтобы быть поэтом»

Владимир Высоцкий был не только великим артистом и поэтом, но и человеком невероятной доброты и отзывчивости. Юрий Любимов, легендарный режиссер Театра на Таганке, вспоминал о нем с особой теплотой и уважением.

«Высоцкий пришел в первый год, как возник театр. Он окончил Школу-студию МХАТ, но его отовсюду выгоняли. Его привели друзья или, может быть, дамы. Видимо, они знали, что "шеф любит, когда поют". Вошел: кепка, серенький пиджачок из букле, сигарета, которую он, конечно, сразу потушил. Прочитал что-то маловразумительное, бравадное, кажется, раннего Маяковского.

Я говорю:

– А гитарка чего скромно стоит? Кореша вам сообщили, что шеф любит, когда играют?

– Нет, я хотел бы спеть, если вы не против.

Когда он запел, я слушал его сорок пять минут, хотя у меня были дела. Потом спросил:

– Чьи это тексты?

– Мои.

– Приходите, будем работать.

Так он стал частью нашего театра. Люди меня отговаривали: "Не берите его, он пьющий человек". Ну и что? В России это не новость. В те времена еще не было "Баньки", "Охоты на волков", "Куполов", но уже, кажется, была "На нейтральной полосе". Я решил, что мы справимся.

Высоцкий играл в "Добром человеке..." небольшую роль – хозяина лавки, а не летчика. Его талант был невероятным. Он выглядел как человек вне возраста: ему можно было дать и двадцать, и сорок. На сцене он убеждал: да, Галилей мог быть таким.

У него был дар владеть толпой, энергия, сила. Это невозможно объяснить – это природа. Конечно, с ним было непросто. Но зла я на него не держал. Он был добрым, умным, увлеченным человеком. Любил жизнь, шатался по свету, всегда придумывал истории. Иногда создавал проблемы, но своим обаянием умел всё загладить.

Однажды я заболел. Температура была под сорок, я едва двигался. Кто-то назойливо стучал в дверь. Я открыл – это был Володя.

– Что с вами? Вы один? Никого нет? – спросил он.

Я ответил, что всё нормально, просто заболел.

– Как?! Это недопустимо! – воскликнул он.

Он помог мне лечь, а потом исчез. Позже я узнал, что он на своём "мерседесе" въехал прямо в американское посольство. Там у него был знакомый советник. Володя объяснил, что я в тяжелом состоянии, и ему выдали антибиотик. Он прорвался обратно через милицейский кордон и привез мне лекарство. Через два дня я выздоровел. Он спас мне жизнь.

Высоцкий был человеком с огромным сердцем. Он говорил: "Пусть впереди большие перемены – я это никогда не полюблю!" Он бы не стал восхвалять власти. Он смотрел бы на людей и продолжал бы говорить правду».

Юрий Любимов

Юрий Петрович Любимов – актер, режиссер, основатель Театра на Таганке. Родился 30 сентября 1917 года. Его театр стал символом свободы, а сам он – наследником традиций Станиславского, Вахтангова, Мейерхольда. Любимов внес неоценимый вклад в современное искусство, а его режиссерский метод изучают во всем мире.

Высоцкий посвятил Юрию Любимову песню "Спасибо, что живой" к 60-летнему юбилею в 1977 году – трогательное признание уважения и благодарности творческому наставнику.

Ах, как тебе родиться пофартило –

Почти одновременно со страной!

Ты прожил с нею всё, что с нею было.

Скажи ещё спасибо, что живой.

В шестнадцать лет читал ты речь Олеши,

Ты в двадцать встретил год тридцать седьмой.

Теперь «иных уж нет, а те – далече»…

Скажи ещё спасибо, что живой!

Служил ты под началом полотёра.

Скажи, на сердце руку положив,

Ведь знай Лаврентий Палыч – вот умора! –

Кем станешь ты, остался бы ты жив?

А нынче – в драках выдублена шкура,

Протравлена до нервов суетой.

Сказал бы Николай Робертыч: «Юра,

Скажи ещё спасибо, что живой!»

Хоть ты дождался первенца не рано,

Но уберёг от раны ножевой.

Твой «Добрый человек из Сезуана»

Живет ещё. Спасибо, что живой.

Зачем гадать цыгану на ладонях,

Он сам хозяин над своей судьбой.

Скачи, цыган, на «Деревянных конях»,

Гони коней! Спасибо, что живой.

«Быть или не быть?» мы зря не помарали.

Конечно – быть, но только начеку.

Вы помните: конструкции упали? –

Но живы все, спасибо Дупаку.

«Марата» нет – его создатель странен,

За «Турандот» Пекин поднимет вой.

Можайся, брат, – твой «Кузькин» трижды ранен,

И всё-таки спасибо, что живой.

Любовь, Надежда, Зина – тоже штучка! –

Вся труппа на подбор, одна к одной!

И мать их – Софья-золотая ручка…

Скажи ещё спасибо, что живой!

Одни в машинах, несмотря на цены, –

Им, пьющим, лучше б транспорт гужевой.

Подумаешь, один упал со сцены –

Скажи ещё спасибо, что живой!

Не раз, не два грозили снять с работы,

Зажали праздник полувековой…

Тринадцать лет театра, как зачёты –

Один за три. Спасибо, что живой.

Что шестьдесят при медицине этой!

Тьфу, тьфу, не сглазить! Только вот седой.

По временам на седину не сетуй,

Скажи ещё спасибо, что живой!

Позвал Милан, не опасаясь риска, –

И понеслась! (Живём-то однова!)…

Теперь – Париж, и близко Сан-Франциско,

И даже – не поверите! – Москва!

Париж к Таганке десять лет пристрастен,

Француз театр путает с тюрьмой.

Не огорчайся, что не едет «Мастер», –

Скажи ещё мерси, что он живой!

Лиха беда – настырна и глазаста –

Устанет ли кружить над головой?

Тебе когда-то перевалит за сто –

И мы споём: «Спасибо, что живой!»

Пей, атаман, – здоровье позволяет,

Пей, куренной, когда-то кошевой!

Таганское казачество желает

Добра тебе! Спасибо, что живой!