«Вся­кий раз, как я оде­вал­ся, она ме­ня сно­ва раз­де­ва­ла». Серж Гензбур и Брижит Бардо

«Вся­кий раз, как я оде­вал­ся, она ме­ня сно­ва раз­де­ва­ла». Серж Гензбур и Брижит Бардо

Его звали Люсьен Гинзбург. А потом он стал королем шансона Сержем Гензбуром. Его обаяние магнетически действовало на самых красивых женщин, а он считал себя Квазимодо. Он беззаветно любил и был бaбником, красиво страдал и омерзительно мучал, шокировал и вызывал восторг.

Рев­ни­вая кня­ги­ня

Раз­бо­га­тев­ший сти­ля­га Ген­збур по­ку­па­ет ка­ра­ку­ле­вый ко­вер и ан­ти­к­вар­ное зу­бо­вра­чеб­ное кре­с­ло XVIII ве­ка и… же­нит­ся на пи­са­ной кра­са­ви­це и бо­га­ч­ке Фран­су­а­зе-Ан­ту­а­нет­те Пан­крац­ци, кня­ги­не Го­ли­ци­ной, или про­с­то Бе­а­т­рис: как и Серж, она не­на­ви­дит дан­ное ей при ро­ж­де­нии имя. У Ген­збу­ра вро­ж­ден­ное при­стра­стие к осо­бам го­лу­бых кро­вей…

Эта утон­чен­ная бур­жу­а­з­ка осы­па­ет его до­ро­ги­ми по­дар­ка­ми — ка­кой кон­т­раст с не­лов­кой Ли­зой, пи­ч­кав­шей его скле­ен­ны­ми ма­ка­ро­на­ми!

На 35-ле­тие она пре­под­но­сит ему ро­с­кош­ный «Stein­way», но Ген­збур рас­це­ни­вет этот жест как по­ся­га­тель­ст­во на его свобо­ду. Ведь еще до свадь­бы он пре­ду­п­ре­дил, что не со­би­ра­ет­ся пе­ре­се­лять­ся в ее апар­та­мен­ты, а луч­ше все­го ему со­чи­ня­ет­ся до­ма у ро­ди­те­лей на ста­рень­ком па­пи­ном пи­а­ни­но.

Впро­чем, у Бе­а­т­рис есть боль­шой не­до­с­та­ток — она чу­до­вищ­но рев­ни­ва. Бла­го­да­ря сво­им свя­зям в по­ли­ции, она от­ла­в­ли­ва­ет Ген­збу­ра по все­му Па­ри­жу.

Про­ве­дав, что он от­пра­вил­ся на съем­ки в Япо­нию с Да­ли­дой, она спеш­но вы­ле­те­ла в То­кио, во­р­ва­лась в но­мер пе­ви­цы, за­ле­пи­ла ей звон­кую по­ще­чи­ну и с ус­по­ко­ен­ной со­ве­стью вер­ну­лась до­мой. Звон­ки по­клон­ниц при­во­ди­ли ее в бе­шен­ст­во.

Ко­г­да Серж вер­нул­ся из оче­ред­но­го за­гу­ла, она в ис­сту­п­ле­нии вы­бро­си­ла в ок­но его зо­ло­тые ча­сы. Прав­да, на­ут­ро по­да­ри­ла пла­ти­но­вые. Им бу­дет не­лег­ко рас­стать­ся. Из-за де­тей — На­та­ши и Ва­ни.

В по­сте­ли с Б.Б.

Судь­ба све­ла Ген­збу­ра и ле­ген­дар­ную Б.Б. ок­тябрь­ским днем 1967 го­да. Серж по­зво­нил Бар­до, что­бы ска­зать, что со­чи­нил пе­с­ню для нее. «Так при­хо­ди­те ко мне! У ме­ня и пи­а­ни­но есть», — об­ра­до­ва­лась Бар­до.

Она чув­ст­во­ва­ла се­бя не­мно­го ско­ван­но под при­сталь­ным взгля­дом боль­ших чер­ных глаз. Они вы­пи­ли шам­пан­ско­го. По­с­ле это­го ра­зу­чи­ва­ние пе­с­ни «Harley Da­vid­son» по­шло как по ма­с­лу. Ров­но че­рез два ме­ся­ца вы­шла их пла­стин­ка…

Они не скры­ва­ли сво­их от­но­ше­ний и ве­з­де по­ка­зы­ва­лись вме­сте. Ес­ли Ген­збур ку­да-то опа­з­ды­вал, не­из­мен­но из­ви­нял­ся так: «Вся­кий раз, как я оде­вал­ся, она ме­ня сно­ва раз­де­ва­ла».

А по­том бы­ла пре­кра­с­ная и ро­ко­вая пе­с­ня Je t’aime moi non plus («Я те­бя люб­лю. А я те­бя — нет»).

Бри­житт: Я те­бя люб­лю.

Серж: А я те­бя — нет.

Бри­житт: О, лю­бовь моя!

Серж: Я — как не­раз­бив­ший­ся вал

В тво­ем те­ле…

За­пись про­дол­жа­лась на сту­дии Barclay до глу­бо­кой но­чи. Ген­збур при­ду­мал, что рит­мом пе­с­ни ста­нет уча­щен­ное ды­ха­ние op­гaз­ма. И они не иг­ра­ли, они ла­с­ка­ли и це­ло­ва­ли друг дру­га по-на­сто­я­ще­му… Вне­зап­но сту­дия по­гру­зи­лась во мрак: это опе­ра­тор, по­чув­ст­во­вав се­бя сви­де­те­лем ин­тим­нoй сце­ны, вы­клю­чил ос­ве­ще­ние.

Муж Б.Б., не­мец­кий мил­ли­ар­дер Гюн­тер Закс, в со­про­во­ж­де­нии це­лой ар­мии ад­во­ка­тов ле­тит в Па­риж, что­бы бло­ки­ро­вать вы­пуск «пopно­гpaфи­че­с­ко­го дис­ка». Он гро­зит­ся бро­сить Бар­до и за­ва­рить ми­ро­вой скан­дал, по­с­ле ко­то­ро­го ее карь­е­ре при­дет ко­нец.

Бар­до и Серж рас­ста­ют­ся, со­блю­дая про­щаль­ный ри­ту­ал ро­ко­вых лю­бов­ни­ков: бе­рут кровь из паль­ца и вы­во­дят на нот­ной бу­ма­ге, она — «Я те­бя люб­лю», он — «А я те­бя — нет»…

Серж в от­ча­я­нии. Он да­же гро­зит­ся за­стре­лить­ся или бро­сить­ся в Се­ну, так что отец про­сит дру­зей не спу­с­кать с не­го глаз. Вы­ду­мал вдруг се­бе иди­от­ское за­ня­тие: ка­ж­дый ве­чер сни­ма­ет но­вую де­ви­цу и ста­ра­тель­но за­пи­сы­ва­ет в бло­к­но­тик ее па­ра­ме­т­ры.

А еще по­про­сил ди­зай­не­ра при­ду­мать для его жи­ли­ща тра­ур­ный де­кор, в ко­то­ром един­ст­вен­ные свет­лые пят­на — порт­ре­ты Б.Б. При­во­лок в ван­ную ком­на­ту двух­ме­т­ро­вую лю­с­т­ру — ди­зай­нер ужа­с­ну­лась: «Вы же не за­ле­зе­те в ван­ну!» — «Я те­перь во­об­ще не бу­ду мыть­ся», — мра­ч­но от­ве­тил Ген­збур.

По материалам - Читай