«Пoмoгитe… пoжaлуйcтa… Eгo нaдo cпpятaть…» — дpoжaщим гoлocoм мoлилa нeзнaкoмкa, ocтaвившaя Лapиce млaдeнцa в мeтeльнoй нoчи

«Пoмoгитe… пoжaлуйcтa… Eгo нaдo cпpятaть…» — дpoжaщим гoлocoм мoлилa нeзнaкoмкa, ocтaвившaя Лapиce млaдeнцa в мeтeльнoй нoчи

Истина, казалось, застывала в воздухе, готовясь перевернуть всю жизнь.

— Господи, кто же это в такую бурю? — Лариса откинула одеяло и вздрогнула, когда ледяной воздух коснулся её босых ног.

Стук в дверь повторился — настойчивый, будто требующий немедленного ответа. За окном ветер выл, словно раненый зверь, швыряя хлопья снега в стекла.

— Василий, проснись, — она дотронулась до плеча мужа. — Кто-то ломится.

Василий приподнялся на локтях, моргая от сна:

— В такую ночь? Может, тебе показалось?

Но новый удар в дверь прозвучал ещё громче и заставил их обоих вздрогнуть.

— Нет, это не воображение, — Лариса накинула шаль и направилась к выходу.

Мерцающий свет керосиновой лампы метался по стенам. Электричества не было с самого вечера — зимы в Золотоноше всегда отличались суровостью, а 1991 год принёс с собой не только перемены в стране, но и особенно лютые холода.

Дверь открывалась с трудом — сугроб почти полностью загородил вход. На пороге стояла девушка — хрупкая фигура в тёмном элегантном пальто. В руках она держала свёрток. Её лицо было заплаканным, глаза полны ужаса.

— Помогите… пожалуйста… — голос её дрожал. — Его надо спрятать… Позаботьтесь о нём… Его хотят уничтожить…

Прежде чем Лариса успела задать хоть один вопрос, незнакомка шагнула вперёд и вложила ей свёрток прямо в руки. Он был тёплым. Живым. Из складок одеяла выглядывало крошечное личико спящего младенца.

— Кто вы такая? Что происходит? — Лариса прижала ребёнка к груди инстинктивно. — Подождите!

Но девушка уже растворялась во мраке ночи; метель мгновенно поглотила её силуэт так же внезапно, как он появился.

Лариса осталась стоять на пороге под снежинками, что таяли на её щеках. Василий подошёл сзади и заглянул через плечо:

— Что за… — он осёкся при виде младенца.

Они обменялись взглядами без слов и вопросов. Василий молча закрыл дверь за спиной жены и отрезал дом от завывающей стужи снаружи.

— Посмотри на него… — прошептала Лариса и бережно развернула одеяло.

Мальчик. Не старше шести месяцев: румяные щёчки, пухлые губки и длинные ресницы обрамляли закрытые глаза. Он мирно посапывал во сне, словно не ведал ни о холоде за стенами дома, ни о позднем часе или странной передаче из рук незнакомки.

На его шее поблёскивал кулон с выгравированной буквой «А».

— Боже мой… кто мог оставить такого малыша? — голос Ларисы дрогнул от подступивших слёз.

Василий молчаливо смотрел на ребёнка. За все годы их совместной жизни у них так и не появилось собственных детей.

Сколько раз он слышал ночами тихие всхлипывания жены? Сколько раз они провожали взглядом чужих малышей с болью в сердце?

— Она сказала… что его хотят уничтожить… — Лариса подняла глаза на мужа. — Василий… кто способен желать смерти младенцу?

— Не знаю… — он провёл рукой по щетине подбородка. — Но эта девушка точно была не местная: говорила по-городскому да ещё пальто явно недешёвое…

— Куда она могла уйти среди такой метели? — покачала головой Лариса. — Ни машины не слышно было… ни шагов…

Малыш неожиданно открыл глаза: ясные голубые зрачки уставились прямо на неё. Он не заплакал и даже не испугался – просто смотрел внимательно и спокойно, будто пытался понять своё новое место в этом мире.

— Надо его накормить… — твёрдо произнесла Лариса и направилась к столу. — Немного молока осталось со вчерашнего вечера…

Василий наблюдал за женой: как она ловко возится у печи с кастрюлькой молока; как уверенно проверяет пелёнки; как бережно держит чужого ребёнка – словно всю жизнь только этим делом занималась.

— Лариса… ты ведь понимаешь – нужно будет сообщить об этом в сельсовет? Может быть, его ищут…

Она замерла посреди комнаты с малышом у груди:

— А если действительно хотят избавиться от него?.. Мы можем подвергнуть его опасности…

Василий провёл рукой по волосам:

— Давай хотя бы дождёмся утра… Вдруг кто-то придёт или даст знать… Тогда решим…

Лариса согласно кивнула ему со светлой улыбкой благодарности. Малыш зачмокал губами над блюдцем тёплого молока с ложечкой сахара – голодный ротик нашёл утешение после тревожной ночи.

— Как думаешь… как его зовут? – спросила она задумчиво.

Василий подошёл ближе и осторожно коснулся кулона:

— «А»… Может быть Данил?.. Или Саша?

Ребёнок вдруг расплылся в беззубой улыбке – будто одобрял выбор имени своим детским сердцем.

— Данил… – повторила Лариса нежным голосом женщины, которая слишком долго ждала возможности произнести имя собственного сына вслух…

За окном всё ещё бушевала метель; но внутри маленького дома на окраине Золотоноши стало теплее – словно сама судьба вошла туда вместе со снегопадом… чтобы остаться навсегда рядом с ними.

— Ну вот кто у нас тут растёт настоящий повелитель каши! – усмехнулся Василий спустя семь лет спустя утром кухни: семилетний Данил старательно помешивал кашу деревянной ложкой над плитой.— Скоро ты меня переплюнешь!

Лариса взглянула на сына, и в груди у неё сжалось от нежности. Семь лет пролетели, словно один миг. Каждое утро она просыпалась с тревожной мыслью: а вдруг сегодня за ним придут? Но время шло, а загадочная незнакомка так и не появилась вновь.

— Мам, можно сметаны? — Данил потянулся к глиняной миске.

— Конечно, родной, — Лариса пододвинула миску ближе. — Только аккуратно, не обожгись.

В окно постучали. Лариса вздрогнула — давний страх по-прежнему жил внутри неё.

— Лариса, выходи! Коров пора выгонять! — раздался голос соседки Галины.

— Уже иду! — отозвалась Лариса, поправляя платок на голове.

Данил оторвался от тарелки:

— Можно я с тобой пойду? А потом на реку сбегаю.

— Уроки сделал? — строго спросил Василий, складывая инструменты в потёртую сумку.

— Ещё вчера закончил! — гордо сообщил мальчик. — Марта сказала, что у меня лучше всех получаются примеры!

Лариса с Василием переглянулись. Данил рос смышлёным мальчиком: всё схватывал на лету. Учительница из деревни не раз говорила им о том, что ребёнку нужно серьёзное обучение, что его способности нельзя оставлять без развития.

— Беги тогда, — кивнула Лариса. — Только возвращайся к обеду обязательно.

Данил радостно выскочил во двор. Василий подошёл к жене и положил руку ей на плечо:

— Снова думаешь об этом?

— Я думаю каждый день… — тихо призналась она. — Смотрю на него и не могу налюбоваться. А если…

— Прошло уже семь лет… — покачал головой Василий. — Если бы хотели забрать его назад – давно бы нашли нас.

— А этот кулон? — Лариса понизила голос до шёпота, хотя Данил уже убежал со двора. — Я иногда достаю его… Там буква «А» и какой-то герб… Это ведь не просто украшение, Василь…

Василий тяжело вздохнул:

— Что теперь вспоминать? Он наш сын… По сердцу – наш родной…

Лариса прижалась к нему с благодарностью. Тогда сельсовет поверил их рассказу о дальней родственнице, которая не смогла оставить ребёнка у себя. Документы оформили быстро – в те времена лишних расспросов почти не было.

После короткой паузы Лариса заговорила снова:

— Марта права насчёт школы… Он ведь действительно одарённый мальчик… Может быть, отправим его учиться в Золотоношу? Там есть и физика с химией…

Василий нахмурился:

— А на какие средства? Колхоз уже второй месяц без зарплаты держит… Еле-еле сводим концы с концами…

Лариса опустила взгляд. Желаний было много – возможностей почти никаких. Она экономила каждую гривну и подрабатывала шитьём по вечерам – но всё равно денег катастрофически не хватало.

— Когда вернусь с фермы – перешью ему рубашку из твоей старой… Совсем износилась та…

Василий поцеловал её в лоб и вышел во двор. Из окна Лариса наблюдала за ним: он медленно направлялся к трактору – сутулый, поседевший раньше времени… Жизнь согнула его плечи тяжёлым грузом испытаний – но дух остался крепким.

Поздним вечером Данил сидел за столом над потрёпанным учебником; керосиновая лампа отбрасывала мягкий свет на страницы – электричество старались включать как можно реже для экономии.

Не отрываясь от книги он вдруг спросил:

— Почему я не похож на вас?

Руки Ларисы застынули над недошитой рубашкой – этот вопрос она боялась услышать больше всего…

Она осторожно переспросила:

— Что ты имеешь в виду?

Данил поднял глаза: те самые ясные голубые глаза из того далёкого дня семь лет назад…

— У тебя и у папы волосы тёмные… А у меня светлые… И Олег сказал мне сегодня: ты вроде как чужой им…

Василий отложил газету в сторону:

— Олег глупости говорит… Не слушай его болтовню!

Но мальчик продолжал настойчиво:

— Но это правда?.. Я подкидыш?

Лариса подошла ближе и обняла сына за плечи:

— Ты вовсе не подкидыш… Ты наш сын… Просто мы тебя не родили сами… Мы нашли тебя однажды… И сразу полюбили всем сердцем…

Мальчик склонил голову набок:

— Как в сказке?

Василий ответил негромко:

— Иногда жизнь удивительнее любой сказки…

Данил немного помолчал, глядя себе на ладони… Потом вдруг бросился матери на шею:

— Всё равно ты самая лучшая мама!

Лариса прижала его крепко-крепко; слёзы подступали к глазам сами собой… Через плечо сына она взглянула на Василия – тот улыбался ей тепло и незаметно вытирал щеку рукой…

В такие минуты прошлое теряло силу над ней… Что бы ни случилось когда-то там – они семья здесь и сейчас. И будут ею всегда…

И тут Данил заметил цепочку у неё на шее:

— А что это у тебя висит?

Она инстинктивно прикрыла кулон ладонью:

— Просто украшение… Давай-ка дописывай задание побыстрее – а потом расскажу тебе сказку перед сном…

Мальчик послушно вернулся к учебнику… Он ещё даже не догадывался о том, что обычно этот кулон с буквой «А» хранится глубоко спрятанным в жестяной коробке под половицей пола…

И что эта крошечная безделушка — единственная ниточка, связывающая его с прошлым, которое, быть может, однажды вновь постучится в дверь.

— Поздравляю, Данил! — директор школы крепко пожал руку юноше, стоявшему на сцене. — Ты — лучший выпускник за последнее десятилетие!

Зал сельского клуба, украшенный самодельными гирляндами и воздушными шарами, взорвался бурей аплодисментов.

Данил — высокий парень со светлыми волосами и тем же ясным взглядом — смущённо улыбнулся и бросил взгляд в сторону первого ряда, где сидели Лариса и Василий.

Лариса незаметно вытирала слёзы. Её мальчик, её гордость — теперь выпускник с золотой медалью. Кто бы мог подумать тогда, в ту метельную ночь, что из укутанного в одеяло младенца вырастет такой умный и добрый человек?

— Спасибо большое, — Данил принял аттестат и бережно коснулся медали на груди. — Это заслуга моих родителей. Они всегда поддерживали меня.

Василий расправил плечи и сел ровнее. Его переполняло чувство гордости — ради этого стоило жить и трудиться не покладая рук все эти годы.

После официальной части выпускники вышли на улицу. Фотографировались на память, делились планами на будущее и обещали друг другу не теряться.

— В город собрался? — спросил Олег, тот самый соседский парнишка, который теперь стал взрослым мужчиной. Их детская неприязнь давно сменилась уважением.

— Надо документы подать, — кивнул Данил. — Хочу поступить в педагогический. А потом вернусь сюда учителем работать.

— Лучше бы остался там навсегда, — хлопнул его по плечу Олег. — Здесь делать нечего.

Данил только усмехнулся в ответ. В этом они никогда не сойдутся во мнениях: большинство ребят мечтали уехать из деревни навсегда, а он… он просто хотел отплатить добром тем людям, которые подарили ему жизнь и любовь.

Вечером семья собралась за праздничным столом. Лариса достала бутылку наливки из заначки для особого случая. Василий нарезал ароматный хлеб прямо из печи.

— За тебя, сынок! — произнёс он с теплотой в голосе и поднял стакан. — Пусть у тебя всё сложится!

Они чокнулись стаканами; у Данила перехватило горло от нахлынувших чувств. Сколько любви было вложено в него… Несмотря на скромность их жизни, он всегда чувствовал себя окружённым самым важным: заботой и теплом родных сердец.

Вдруг звук подъехавшей машины заставил всех насторожиться. В Золотоношу редко заезжали чужие люди; особенно вечером да ещё в день выпускного праздника.

— Кто это мог быть? — Василий отодвинул занавеску и выглянул наружу.

У ворот остановился чёрный внедорожник с блестящим кузовом – дорогая машина явно не отсюда словно прибыла из другого мира. Из неё вышел мужчина в строгом костюме; осмотревшись по сторонам уверенным шагом направился к дому.

— Может быть заблудился? — предположила Лариса дрогнувшим голосом.

Раздался уверенный стук в дверь – деловой и настойчивый. Данил направился открывать её первым.

На пороге стоял человек лет пятидесяти с папкой под мышкой и внимательным взглядом профессионала.

— Добрый вечер! – произнёс он спокойно. – Мне нужен Данил… – он заглянул в бумаги – Васильевич Ткаченко?

— Это я… Чем могу помочь? – парень выпрямился во весь рост.

Мужчина внимательно посмотрел ему в лицо:

— Меня зовут Юрий. Я адвокат из города… Могу войти? У меня к вам серьёзный разговор по важному делу.

Василий подошёл ближе к сыну и положил руку ему на плечо:

— Проходите уж… Только не тяните резину – говорите прямо: зачем приехали?

В небольшой комнате гость выглядел чужим: дорогой костюм сидел безупречно; часы сверкали под лампой; руки ухоженные до кончиков пальцев… Он сел за столик аккуратно разложив перед собой бумаги:

— Данил… Вы вовсе не тот человек кем себя считаете…

Лариса вскочила со стула:

— Что вы такое несёте?!

Адвокат поднял ладонь призывая к спокойствию; его голос стал мягче:

— Пожалуйста… Послушайте внимательно… Разговор будет непростым… – Он перевёл взгляд на парня: – На самом деле ты Данил Григорьенко…

Сын Николая Григорьенко и внук Антона Григорьевича Григорьенко – того самого человека который основал «БелПром». Название прозвучало так будто каждый обязан был знать его значение…

Повисла гнетущая тишина… У Данила закружилась голова от неожиданности…

— Этого не может быть… – прошептал он еле слышно…

— У вас есть доказательства?! – резко вмешался Василий…

Юрий открыл папку:

— Генетическая экспертиза тут ни при чём… Достаточно взглянуть вот сюда… – Он положил фотографию молодой пары перед ними: – Это ваши настоящие родители: Николай Антонович и Елена Григорьенко…

Данил сглотнул с трудом… Мужчина на снимке был словно отражение его самого: те же глаза… та же линия губ…

Адвокат продолжал:

— Вы имеете право знать правду… Ваших родителей убили ещё в 1991 году… Официальная версия была авария… Но правда куда страшнее: это было заказное убийство… Конкуренты хотели прибрать бизнес вашего деда…

Парень едва слышно спросил:

— А я?..

— Вас спасла няня, — адвокат перевёл взгляд на Ларису и Василия. — Она рисковала своей жизнью, чтобы увезти вас подальше. Так она исполнила последнюю просьбу вашей матери.

Мы искали вас всё это время, но следы терялись один за другим. Ваш дед нанимал лучших сыщиков.

Лариса прикрыла лицо ладонями:

— Значит, это правда… Она говорила, что его хотят устранить…

— Почему именно сейчас? — Данил не отрывал взгляда от фотографии родителей. — Почему не раньше?

— Ваш дед был уверен, что угроза исчезла лишь теперь. Конкуренты осуждены, все доказательства собраны, — адвокат сделал паузу. — Согласно завещанию вашего деда, вы являетесь единственным наследником состояния в 980 миллионов гривен, четырёх домов, двенадцати предприятий и пакета акций холдинга «БелПром».

Данил поднял глаза:

— А с дедом что? Он жив?

— Да, но тяжело болен. Он потерял зрение пять лет назад. Его последнее желание — увидеться с вами перед смертью.

Василий медленно опустился на стул; казалось, за эти минуты он стал старше на десяток лет.

— Получается, теперь ты миллионер… — попытался он улыбнуться, но улыбка вышла натянутой и горькой. — Езжай. Это твоя настоящая семья.

— Нет! — Данил резко поднялся. — Моя настоящая семья — вы оба. Вы вырастили меня с любовью и заботой, отдавая всё без остатка. Никакие деньги этого не изменят.

Он повернулся к адвокату:

— Я хочу встретиться с дедом. Но своих родителей я не оставлю.

Через три дня Данил сидел в светлой палате больницы напротив пожилого мужчины с потухшим взглядом. Антон протянул дрожащую руку и коснулся лица внука.

— Ты так похож на Николая… — прошептал он едва слышно. — Я узнаю эти черты даже без зрения… чувствую их сердцем.

— Дедушка… — Данил взял его за руку. — Почему всё произошло именно так?

Старик поведал ему всю историю: о нефтяном бизнесе, о беспощадной борьбе за власть и деньгах; о том, как его сын с женой стали жертвами чужой жадности; о няне Галина (так звали её), которая исчезла после того как спрятала ребёнка подальше от опасности.

— Я надеялся найти тебя через год-два… Но ни один детектив не смог выйти на след… Сколько деревень мы обошли… А ведь Орися даже не знала названия того села… Автобус застрял из-за метели… Она шла куда глаза глядят…

Нашли тебя только спустя десять лет… Но нужно было дождаться подходящего момента…

— Значит, так было предначертано судьбой… — Данил крепко пожал его руку. — Меня нашли самые добрые люди на свете.

Полгода спустя в Золотоношу прибыли рабочие бригады. Жители деревни собирались вдоль дороги небольшими группами и удивлённо обсуждали перемены: ещё вчера здесь была разбитая грунтовка, а сегодня уже трудились асфальтоукладчики.

Там где раньше висели оборванные провода – теперь тянулись новые линии электропередач; а пустырь у леса превратился в спортивную площадку с турниками и футбольным полем.

К зиме открылась новая школа: просторные окна пропускали много света в классы; библиотека пополнилась новыми книгами; появился современный компьютерный кабинет.

Данил приехал на выходные из педагогического университета и сам перерезал ленточку – серьёзный взгляд выдавал волнение перед вниманием земляков.

— Это только начало! – обратился он к собравшимся односельчанам. – Если бы не вы – меня бы просто не было… Всё хорошее во мне – от вас!

Для Ларисы и Василия он построил новый дом там же где стоял старый: не особняк – они бы такого не приняли – а уютный крепкий дом с большими окнами и современной печкой.

С садом для Ларисы – она проводила там всё тёплое время года среди розовых кустов; и мастерской для Василия – чтобы тот мог заниматься любимым столярным делом при любой погоде.

— Знаешь… я часто думала… — призналась однажды Лариса среди цветущих розовых кустов: — что судьба привела тебя к нам лишь временно… А потом заберёт обратно… А выходит – ты сам выбрал остаться…

— Сердце лучше знает путь… — Данил мягко обнял её за плечи. – Оно никогда не ошибается…

На своё двадцатилетие он основал благотворительный фонд помощи детям-сиротам и назвал его именами Ларисы и Василия Ткаченко – несмотря на их смущённые протесты против такой чести.

Поздней ночью вернувшись в свою квартиру в Киеве, Данил достал две вещи: маленький кулон с буквой «А», который был при нём той снежной ночью; и старенький платок от Ларисы – подарок перед отъездом учиться в город…

Он бережно положил их рядом друг с другом: прошлое рядом с настоящим… кровь рядом с любовью… два пути соединившиеся в одну судьбу…

За окном шумел ночной мегаполис… но мыслями Данил был далеко отсюда – там где началась его история: в тихой деревне Золотоноша у порога самых родных людей…