Aкaдeмик пpoшёл чepeз aд. Дмитpий Лихaчёв cпacaл дeтeй нa Coлoвкaх. "Вы пoдняли мeня из cнeгa и нecли нa pукaх двa килoмeтpa"

Aкaдeмик пpoшёл чepeз aд. Дмитpий Лихaчёв cпacaл дeтeй нa Coлoвкaх. "Вы пoдняли мeня из cнeгa и нecли нa pукaх двa килoмeтpa"

Зимой 1931 года по заледеневшему Белому морю шла колонна заключённых. Впереди конвоиры гнали взрослых мужчин, а сзади, едва поспевая, брели подростки — самые юные узники ГУЛАГа.

Тринадцатилетний мальчишка в драной телогрейке вдруг упал на снег и больше не поднимался. Конвой не остановился. Но один из заключённых, молодой человек в очках, подхватил ребёнка на руки и понёс дальше, шепча ему что-то успокаивающее.

Этим заключённым был двадцатипятилетний Дмитрий Лихачёв, будущий академик, светило русской культуры. А пока что он был просто человеком, который решил, что в аду тоже можно оставаться человеком.

Арест за шутку

8 февраля 1928 года к дверям ленинградской квартиры на Пряжке постучали оперативники НКВД. Дмитрию Сергеевичу Лихачёву было всего 22 года. Он только что закончил Ленинградский университет, увлекался древнерусской литературой, мечтал стать учёным. Жизнь казалась полной возможностей.

Дмитрий Лихачев с родителями, 1929 год

Арест обрушился внезапно. Причиной стало участие в студенческом кружке с ироничным названием "Космическая академия наук". Молодые интеллектуалы собирались, чтобы делать шуточные доклады, обсуждать литературу, философию, спорить о судьбах России. Чтобы увидеть антисоветский заговор, для НКВД этого было достаточно.

Последней каплей стала дерзкая выходка одного из участников кружка — он отправил поздравительную телеграмму якобы от папы римского. В атеистическом государстве, где церковь подвергалась жестоким гонениям, такая шутка была воспринята как политическая провокация.

Лихачёва обвинили по статье 58-10 — антисоветская агитация и пропаганда. Приговор: пять лет лагерей. Молодой учёный отправлялся туда, откуда многие не возвращались, — на Соловки.

Дмитрий Лихачёв в молодости

Соловецкий лагерь особого назначения

Соловецкие острова в Белом море когда-то были духовным центром русского Севера. Древний монастырь, основанный в XV веке, притягивал паломников со всей России. Но после революции святое место превратилось в один из самых страшных лагерей страны — СЛОН, Соловецкий лагерь особого назначения.

Сюда свозили "врагов народа" со всей страны: бывших офицеров Белой армии, священников, интеллигенцию, крестьян, не согласных с коллективизацией. К 1929 году на островах содержалось около 13 тысяч заключённых. Условия были чудовищными: голод, холод, непосильный труд, произвол администрации.

Дмитрий Сергеевич попал на Соловки осенью 1928 года. Первое, что он увидел, высадившись на берег, — купола древних церквей, превращённых в склады и бараки. Второе — изможденные лица заключённых, в глазах которых уже не было надежды.

Но Лихачёв был не из тех, кто сдаётся. Он сразу решил: чтобы выжить здесь, нужно сохранить человеческое достоинство и найти смысл даже в этом кошмаре.

Встреча с "малолетками"

Среди взрослых заключённых на Соловках находились и подростки — так называемые "малолетки". Это были дети улиц, беспризорники, оставшиеся без родителей после Гражданской войны и голода. Многие из них попали в лагерь за мелкие кражи — украл буханку хлеба, получи три года лагерей.

Дети на Соловках существовали в особенно страшных условиях. Они не выдерживали тяжёлого труда, мёрзли в бараках, болели. Взрослые заключённые, сами едва выживавшие, не всегда могли им помочь. Многие подростки просто умирали от голода и холода.

Лихачёв не мог смотреть на это равнодушно. Он стал искать способ помочь детям. И такая возможность представилась.

Лагерное начальство решило создать на Соловках колонию для несовершеннолетних заключённых — формально, чтобы отделить подростков от взрослых уголовников. Нужен был человек образованный, способный организовать какое-то подобие воспитательной работы. Дмитрий Сергеевич вызвался добровольно.

Спасение через труд и культуру

Колония для малолетних преступников располагалась в одном из зданий бывшего монастыря. Когда Лихачёв впервые вошёл туда, его встретили озлобленные, недоверчивые взгляды. Подростки привыкли, что взрослые либо их били, либо использовали, либо игнорировали. Заключённый в очках, говорящий о культуре и образовании, казался им чем-то непонятным.

Но Дмитрий Сергеевич нашёл подход. Он не читал нотаций, не пытался перевоспитывать через насилие. Он просто начал разговаривать с ними как с людьми. Рассказывал истории из русской истории, читал стихи, объяснял, что у каждого из них есть будущее.

Главным же было другое: Лихачёв организовал для подростков посильную работу и учёбу. Дети помогали в лагерном хозяйстве, учились читать и писать, занимались ремёслами. Это спасало их от самого страшного — от отчаяния и озлобления.

Дмитрий Сергеевич лично разыскивал по острову беспризорников, которые сбегали из бараков и прятались в развалинах. Зимой это означало верную смерть от холода. Он находил их, уговаривал вернуться, обещал защиту. И сдерживал слово.

Сколько детских жизней он спас таким образом, точно неизвестно. Но в воспоминаниях соловецких узников не раз встречаются упоминания о молодом интеллигенте, который "возился с малолетками" и не дал им погибнуть.

Дмитрия Сергеевича Лихачёва уже при жизни стали называть совестью и голосом русской интеллигенции, а его мнение часто становилось решающим в спорных ситуациях

Беломорканал — последнее испытание

В 1931 году началось строительство Беломорско-Балтийского канала — одной из самых кровавых строек сталинской эпохи. Десятки тысяч заключённых, в том числе с Соловков, были брошены на рытье канала в диких северных лесах, практически без техники, одними лопатами и кирками.

Дмитрия Лихачёва вывезли на Беломорканал летом 1931 года. Здесь условия были ещё хуже, чем на островах: непролазная грязь, тучи комаров, изнурительный труд от рассвета до заката. Люди умирали сотнями — от истощения, несчастных случаев, болезней.

Но и здесь Лихачёву повезло с образованием. Его определили "счётным работником", затем железнодорожным диспетчером на строящейся узкоколейке. Это была сравнительно лёгкая работа, не требовавшая непосильного физического труда. Фактически это спасло ему жизнь.

Дмитрий Сергеевич честно выполнял свои обязанности, никогда не халтурил. Он верил, что даже в лагере нужно оставаться профессионалом. Это заметило начальство. За ударную работу Лихачёв получил почётное звание "Ударник ББК".

Досрочное освобождение

Летом 1932 года, за полгода до окончания срока, Дмитрия Сергеевича неожиданно вызвали в администрацию лагеря. Ему объявили: "Как ударник строительства Вы освобождаетесь досрочно".

Это было настоящее чудо. Из лагерей тогда досрочно освобождали редко, и только тех, кто действительно отличился на работе. Звание "Ударник ББК" открыло Лихачёву дорогу на свободу.

27-летний Дмитрий Сергеевич вышел из лагеря истощённым, но не сломленным. Он прошёл через ад, видел смерть рядом с собой каждый день, но не озлобился, не потерял веру в человека. Более того — он успел помочь десяткам других людей, особенно детям, которые без него просто бы не выжили.

Вернувшись в Ленинград, Лихачёв продолжил заниматься наукой. Он почти никогда не рассказывал о своих годах в лагере, не хотел выставлять себя героем. Только спустя десятилетия, уже будучи всемирно известным учёным, академиком, он написал воспоминания о Соловках — не из желания пожаловаться, а чтобы сохранить память о тех, кто погиб.

Дмитрий и Зинаида Лихачёвы

Что стало с "малолетками"?

После войны, уже став признанным специалистом по древнерусской литературе, Дмитрий Сергеевич иногда получал письма. Писали бывшие соловецкие "малолетки" — те, кто выжил, вышел на свободу, устроил свою жизнь. Они благодарили человека, который в самое страшное время их детства не дал им превратиться в озлобленных животных, показал, что в мире есть доброта.

Один из них, уже седой мужчина, встретил академика Лихачёва на улице в 1980-х годах. Подошёл, представился. Дмитрий Сергеевич не сразу вспомнил — прошло полвека. Тогда мужчина сказал: "Вы вытащили меня из снега зимой тридцать первого. Я шёл в колонне на Беломорканал и упал. Вы подняли меня и несли на руках два километра. Я всю жизнь помню ваши очки в снежной пыли".

Лихачёв только кивнул и тихо ответил: "Я делал то, что должен был делать. Любой человек на моём месте сделал бы так же".

Но это было не так. Далеко не каждый в тех условиях сохранил бы человечность. Дмитрий Сергеевич Лихачёв доказал, что даже в лагере, даже в системе, созданной, чтобы уничтожать людей, можно оставаться человеком. И даже спасать других.

Справка: Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906-1999) после освобождения стал крупнейшим специалистом по древнерусской литературе, академиком АН СССР, автором сотен работ по истории русской культуры. Его книги "Слово о полку Игореве", "Культура Руси времён Андрея Рублёва и Епифания Премудрого", "Поэтика древнерусской литературы" стали классикой. В 1986 году был избран первым Почётным гражданином Санкт-Петербурга. До конца жизни оставался символом русской интеллигенции — человеком чести, достоинства и неизменной доброты.