"Уeзжaют двa кpacaвцa, a пpихoдят двe cвиньи", - мaть o пpивычкe Юpия Нaгибинa и Бeллы Aхмaдулинoй хoдить пo гocтям и злoупoтpeблять

Юрий Нагибин и Белла Ахмадулина

"Уeзжaют двa кpacaвцa, a пpихoдят двe cвиньи", - мaть o пpивычкe Юpия Нaгибинa и Бeллы Aхмaдулинoй хoдить пo гocтям и злoупoтpeблять

Москва, конец 1950-х годов. В разгар шумного литературного вечера, посвященного дню рождения поэта Евгения Евтушенко, вдруг разыгрывается сцена, достойная киносценария.

Подпитый гость – известный писатель Юрий Нагибин – неожиданно падает на колено перед молодой женщиной. «Выходи за меня замуж!» – громко обращается он к ней, не обращая внимания на изумленных гостей.

Женщина – поэтесса Белла Ахмадулина, бывшая жена именинника. Опешивший Евтушенко вскипает от ярости: «Как ты смеешь?!» – кричит он и швыряет в наглеца тяжелым праздничным блюдом. К счастью, промахивается.

Нагибин поднимается, улыбаясь: он только что сделал скандальное, но эффектное предложение руки и сердца, продемонстрировав всем, что чужого мнения не боится.

Юрий Маркович Нагибин действительно был любимцем советской публики – блестящий прозаик, журналист и сценарист, которого читала и знала вся интеллигенция. К середине жизни у него было всё, о чем может мечтать писатель: слава, деньги, официальное признание. Его книги выходили огромными тиражами, а по сценариям ставились фильмы, собирающие миллионы зрителей.

Он получал высокие награды и занимал почетные посты в литературных кругах. Казалось, судьба была чрезвычайно благосклонна к Нагибину. Однако, как и многие великие творцы, он неизбежно столкнулся с кризисом – и творческим, и личным.

Далее мы проследим, какой ценой достались ему “теплое место под солнцем” и какие драмы разыгрались за фасадом его успеха.

Юрий Нагибин в молодости

На вершине славы

Свой путь в литературу Юрий Нагибин начал рано. Первый рассказ он опубликовал еще в 1940 году и сразу был принят в Союз писателей. Во время войны Нагибин служил военным корреспондентом газеты, а в 1943-м вышел его первый сборник рассказов.

Талантливый фронтовой прозаик быстро стал популярным: писатель Константин Паустовский и другие мастера отметили одаренность молодого автора. В послевоенные десятилетия Нагибин уверенно вошел в число самых издаваемых советских писателей.

Эпохи и правители сменяли друг друга – от Сталина до Ельцина, – а его произведения продолжали читать на протяжении полувека. Это во многом феноменальная ситуация для русской литературы XX века.

Особенно прославился Юрий Нагибин как автор киносценариев. Он работал в основном в малых жанрах – писал новеллы, повести и сценарии – и за жизнь создал тексты более чем к 40 фильмам. Среди них были настоящие хитовые ленты советского экрана. Так, картина «Бабье царство» (1967) по его сценарию собрала почти 50 миллионов зрителей и стала одним из лидеров проката.

Не меньшей популярностью пользовалась драма «Председатель» (1964) о фронтовике, возглавившем колхоз: фильм вошел в число главных кинопремьер года.

Благодаря таким успехам имя Нагибина было у всех на слуху. Он много путешествовал, читал лекции по русской литературе в университетах США и даже значительную часть последних лет провел с женой за границей – в солнечной Италии.

Государство ценило его заслуги: писатель был награжден орденами, входил в редколлегии престижных журналов и в правление Союза писателей. Внешне казалось, что Юрий Нагибин нашел формулу успеха и жил в полном благополучии.

Однако обратной стороной этой блистательной карьеры стали творческие компромиссы, на которые ему приходилось идти.

В мемуарах и дневниках Нагибин признавался, что далеко не всегда писал то, что действительно думал. Материально он зависел только от литературных заработков – нужно было содержать себя и близких, – поэтому нередко соглашался на конъюнктурные заказы.

Например, вскоре после войны молодой автор работал над циклом пропагандистских очерков о выборах по сталинскому избирательному округу.

Нагибин, по собственному признанию, просто выдумывал душещипательные истории, выдавая их за реальные факты: цыгане якобы табором приходят голосовать за Сталина, раненый летчик без ног приползает на участок – и все в таком духе.

Когда редактор с недоверием спросил: «Скажите, что-нибудь из этого было на самом деле?» – Нагибин лишь хитро улыбнулся: «Как вы считаете, могло быть?»

Редактор всполошился: «Но мы же могли сесть!».

В итоге, как вспоминал писатель, «не только не сели, а еще и премиальные получили».

Подобный литературный «блеф» оказался вознагражден, и молодому автору на какое-то время даже поверили.

Сам Нагибин разделял литературу на «искусство» и «халтуру» – и относил многие свои официальные публикации к последней категории.

Газетные статьи к юбилеям вождей, угодливые очерки о достижениях социализма, а также часть сценариев к стандартным идеологическим фильмам – всё это он считал вынужденной литературной подёнщиной.

В дневнике писатель сравнивал работу «на заказ» с алкоголем: «Халтура заменила для меня водку. Она почти столь же успешно, хотя и с большим вредом, позволяет отделаться от себя... Ведь и то, и другое – разрушение личности. Только халтура – более убийственное».

Эти откровенные строки наводят на мысль, что за видимым благополучием Нагибина скрывались тяжелые внутренние переживания. В молодости он, по-видимому, действительно злоупотреблял спиртным, а позже ушел с головой в бесконечную работу – и то, и другое служило способом заглушить душевную боль.

Юрий Нагибин родился 3 апреля 1920 года в Москве. За несколько месяцев до этого его отца, Кирилла Нагибина, расстреляли за связи с белогвардейцами. Мать будущего писателя, Ксения Каневская, пыталась скрыть дворянское происхождение сына. Она указала в документах, что отец ребенка — адвокат Марк Левенталь, друг ее мужа

В начале 1960-х у Юрия Нагибина случился серьезный профессиональный кризис, когда его честолюбивый замысел натолкнулся на стену цензуры.

Речь идет о вышеупомянутом фильме «Председатель», сценарий которого он написал в 1963 году.

По меркам советского кино это выглядело слишком смело. Цензоры долго не разрешали выпуск фильма на широкий экран, ограничив первоначальный показ сеансами в провинциальных клубах.

Нагибин очень болезненно воспринимал эту борьбу за свою работу: месяцами он обивал пороги кабинетов, исправлял сценарий, давал объяснения «компетентным органам».

В дневнике за 1964 год он записал: «Все это время творилась мелкая, нервная, подлая, жалкая, изнурительная суета. Картину сперва просто запретили…».

Нервное перенапряжение привело к беде – в начале 1963-го у 43-летнего писателя случился инфаркт. К счастью, позже фильм всё же вышел и имел большой успех у публики.

Но власть не простила автору излишней смелости: Нагибина демонстративно вычеркнули из списка номинантов на Ленинскую премию 1966 года, хотя «Председатель» того заслуживал. Эту ситуацию сам писатель назвал «позорной» и крайне тяжело переживал.

Тем и горька была судьба советского литератора: за право оставаться в профессиональном строю, быть признанным и издаваемым, приходилось расплачиваться уступками и внутренними компромиссами.

Юрий Нагибин отчетливо понимал цену своего успеха. Известный режиссер Андрей Кончаловский позже заметил, что Нагибин был «талантливейшим писателем, журналистом и сценаристом, но ему дорого пришлось заплатить за теплое место под солнцем в советской системе».

Единственным настоящим утешением для него стал личный дневник, который Нагибин вел много лет и куда изливал свою душу без оглядки на цензуру. В этих записях он позволял себе всё – гнев, отчаяние, разочарование, смелые мысли, на которые никогда не решился бы в официальных произведениях.

Дневниковые тетради стали для Юрия Марковича своеобразным тайным романом – исповедью, куда он спрятал своего настоящего себя, отличного от публичного образа преуспевающего литератора.

Юрий Нагибин с мамой

Любовь и интриги: шесть жен писателя

Не менее бурно, чем творческая, складывалась и личная жизнь Юрия Нагибина. Его друзья вспоминали, что он был человеком обаятельным, внешне привлекательным и пользовался успехом у женщин.

Виктория Токарева называла Нагибина одним из самых красивых людей в литературе XX века. Сам писатель шутил, что был женат шесть раз и каждая из его жен дарила ему что-то особенное. По советским меркам шесть браков – это почти скандал, и Нагибин приобрел репутацию донжуана и плейбоя от литературного цеха.

Женами Нагибина становились неординарные, яркие женщины – он умел выбирать спутниц жизни. Первой супругой (еще в 1940 году) стала его юношеская любовь Мария Асмус, падчерица известного философа Владимира Асмуса.

Едва повзрослев, Нагибин пережил с Марией глубокое чувство, которое запомнил на всю жизнь: уже в зрелые годы он посвятил их роману полуавтобиографическую повесть и признавался, что тема первой любви «не отпускает его» до сих пор.

Второй женой (1943–1948) была Валентина Лихачева – дочь директора московского автозавода (будущего министра) Ивана Лихачева. Этот брак ввел Нагибина в круг столичной элиты: молодого писателя приняли в состоятельной семье, окружили заботой и комфортом. Однако после войны союз распался.

Третьей супругой стала Елена Черноусова, племянница известного партийного деятеля. Но и в этом браке Нагибин не задержался надолго – его увлекла новая страсть.

Четвертой в его жизни появилась артистка эстрады и гимнастка Ада Паратова. Юрий Маркович был настолько очарован ею, что называл Аду своей женой, хотя, по некоторым сведениям, они не регистрировали отношения официально. Впрочем, и этот роман оказался недолгим.

Пятым и самым знаменитым браком Нагибина стала его свадьба с поэтессой Беллой Ахмадулиной. Эта история – одна из легенд литературной Москвы «оттепели».

Белла была младше Юрия на 17 лет, и на момент знакомства она еще состояла в первом браке – как раз с Евгением Евтушенко. Когда их союз начал трещать по швам, Нагибин решительно вступил в игру. Именно в тот период и произошла описанная в начале статьи сцена с публичным предложением руки и сердца на дне рождения Евтушенко.

Такой экстравагантный жест шокировал светское общество конца 1950-х: Нагибин демонстративно отбил жену у другого знаменитого поэта, не боясь ни осуждения, ни скандала.

В 1959 году Ахмадулина развелась и вышла за Нагибина замуж. Писатель был безумно влюблен – современники отмечали, что он буквально боготворил юную супругу.

В своем дневнике Юрий Маркович с восторгом и тонким чувством описывал Беллу: «Ты заставила меня любить в тебе то, что никогда не любят… Я полюбил в тебе куда более интимное, нежное, скрытое от других: желудок, почки, печень…» – писал он, признаваясь, что обожал в возлюбленной даже то, что невидимо глазом.

Подобных поэтичных (и местами странных) признаний в его записях немало – они отражают глубину и неоднозначность чувства.

Однако семейная жизнь двух ярких творческих натур оказалась бурной и драматичной. Нагибин и Ахмадулина были людьми страстными, свободолюбивыми – их союз то полыхал нежностью, то бурлил скандалами.

Оба супругa вели богемный образ жизни и не отказывали себе в развлечениях.

Мать писателя с горечью шутила: «Уезжают два красавца, возвращаются две свиньи» – так она говорила о привычке Юрия и Беллы ходить по гостям и злоупотреблять выпивкой.

На почве бесконечных вечеринок и литературных тусовок не раз вспыхивала ревность. В 1964 году Белла Ахмадулина сблизилась с талантливым актером и режиссером Василием Шукшиным, снявшим ее в своем фильме эпизодической ролью.

Роман поэтессы и режиссера долго оставался тайной, но в определенный момент правда всплыла наружу. На премьерном показе картина Шукшина вызвала неудобные вопросы, и между Нагибиным и молодой женой разгорелся скандал – писатель описал эту сцену в повести «Тьма в конце туннеля».

После того эпизода отношения в семье резко охладели. Супруги то расходились, то сходились вновь; одна из пауз в их браке длилась почти год.

Конечной точкой в этой драме стала ошеломляющая измена, о которой стало известно много лет спустя.

Шестая (последняя) жена Нагибина, Алла, уже в наше время рассказала журналистам причину окончательного разрыва с Ахмадулиной.

По словам Аллы, однажды Юрий Маркович вернулся домой и застал Беллу в крайне компрометирующей обстановке – в компании двух обнаженных женщин, одной из которых оказалась Галина Сокол, новая жена Евгения Евтушенко.

Даже для довольно свободомыслящего Нагибина это стало ударом. Белла пыталась оправдаться, но ситуация была очевидна. После этого случая Юрий решил, что больше не сможет жить с Ахмадулиной.

Запись из дневника Нагибина: "А ведь в тебе столько недостатков. Ты распутна, в двадцать два года за тобой тянется шлейф, как за усталой шлюхой, ты слишком много пьешь и куришь до одури, ты лишена каких бы то ни было сдерживающих начал, и не знаешь, что значит добровольно наложить на себя запрет, ты мало читаешь и совсем не умеешь работать, ты вызывающе беспечна в своих делах, надменна, физически нестыдлива, распущена в словах и жестах..."

Не желая терять мужа, Белла Ахмадулина пошла на отчаянный и эксцентричный шаг. Вместе со своей подругой Галиной (той самой Галиной Сокол) она отправилась в детский дом, где через знакомую заведующую удочерила новорожденную девочку без оформления лишних формальностей.

Ахмадулина назвала приемную дочь Анной, дала ей свою фамилию и даже отчество «Юрьевна» – в честь Нагибина. Таким образом Белла надеялась умилостивить мужа: по ее замыслу, появление ребенка должно было растрогать Юрия и вернуть его в семью.

Но она просчиталась. Нагибин, который в принципе не хотел иметь детей, пришел в ярость. Он решительно отказался менять решение. «Даже ради него (ребенка) я жить с тобой не буду!» – отрезал Юрий Маркович. Дочь Белла оставила себе, но брак спасти не удалось.

Ахмадулина не сразу соглашалась на развод – ситуация превратилась в затяжную мучительную драму.

В августе 1967 года Нагибин записал в дневнике: «Рухнула Гелла, завершив наш восьмилетний союз криками: “Паршивая советская сволочь!” – это обо мне».

Так закончилась эта любовная история – громко, публично, с битьем посуды и потоками эмоций.

Дневник Нагибина беспощадно зафиксировал все перипетии его романа с Ахмадулиной. Он писал о ней противоречиво, с болью и обидой, не щадя ни себя, ни ее репутацию.

В одном месте Юрий называет Беллу «недоброй, коварной, физически нестыдливой…», укоряя в распущенности и эгоизме. В другом – признается, что по-прежнему любит тонкую линию ее шеи, голос и даже родинку на маленьком ухе. Эта смесь гнева и нежности показывает, как сильно он был привязан к жене и как глубоко был ранен ее предательством.

Можно сказать, что в отношениях с Беллой Ахмадулиной Нагибин пережил свой самый тяжелый личный кризис. Он получил не только творческую, но и сердечную травму, которая оставила след на всю оставшуюся жизнь.

После развода с Ахмадулиной Юрий Нагибин больше не искал столь бурных романов. Уже в 1968 году он вновь женился – в шестой и последний раз. Его избранницей стала переводчица Алла Алексеевна (Григорьевна) Нагибина.

С Аллой Юрий Маркович прожил более четверти века, до самого своего ухода в 1994 году. В отличие от прежних, этот брак оказался спокойным и прочным: писатель и его верная спутница сумели создать теплый дом и сохранить взаимную преданность.

Детей у Нагибина так и не появилось ни в одном из шести браков. В одном интервью Алла призналась, что могла бы родить от Юрия, но в 1968-м, после ввода советских войск в Чехословакию, муж заявил ей: «В этой стране я не хочу иметь детей».

Юрий Нагибин и его жена Алла

Так проявилось его глубинное разочарование: Нагибин не видел будущего для потомков в стране, где творились подобные вещи. Это решение он не изменил до конца жизни.

Откровения поздних лет: дневник

Пережив личные драмы и творческие метания, Юрий Нагибин в 1970–1980-е годы продолжал много работать и постепенно возвращался к внутреннему равновесию. Он сумел преодолеть пристрастие к алкоголю и почти фанатично трудился за письменным столом, словно наверстывая упущенное.

В 1981 году, правда, здоровье вновь напомнило о себе – случился второй инфаркт, после которого писателю пришлось сбавить темп. Но даже это его не остановило: восстановившись, Нагибин снова писал, публиковал новые книги, вел телепередачи о классиках литературы.

В эти годы он увлекся историческими темами, создал цикл произведений о деятелях культуры прошлых веков. В 1989 году одна из его повестей была даже отмечена итальянской литературной премией «Золотой лев» – международное признание, о котором раньше нельзя было и мечтать.

Конец 1980-х – начало 1990-х принес в жизнь страны и самого Нагибина огромные перемены. Писатель встретил падение цензуры и распад СССР с двойственным чувством. С одной стороны, рухнули идеологические ограничения, и Юрий Маркович наконец обрёл свободу говорить то, что думает.

Он тут же воспользовался этим: опубликовал резонансный сборник «Любовь вождей» (1991) – несколько повестей и рассказов о личной жизни тиранов (от Сталина до Гитлера и Брежнева). Книга откровенно высмеивала сильных мира сего, и читатели приняли ее на ура. Затем последовало еще более дерзкое произведение – «Моя золотая тёща» (1994), где Нагибин описал скандальный роман зятя и тещи.

Казалось, такой сюжет должен вызвать бурю негодования, однако публика отнеслась к нему с интересом. Многие критики даже назвали повесть одной из лучших эротических историй отечественной литературы и усмотрели в ней тонкую сатиру на нравы советской элиты. Так, почти в 74 года, писатель доказал, что способен шокировать и удивлять, оставаясь современным и смелым.

Самым главным трудом своих последних лет Юрий Нагибин считал огромный «Дневник» – те самые личные записки, которые сопровождали его всю жизнь. Он решил подготовить их к изданию, чувствуя, что правда должна быть раскрыта.

За несколько дней до смерти, в июне 1994 года, Нагибин завершил работу над рукописью дневников и отдал ее в печать. Это было поистине смелое решение: дневник содержал множество нелицеприятных оценок в адрес известных людей, резкие суждения обо всем, что происходило в стране и с ним самим.

Писатель предвидел, что откровения произведут эффект разорвавшейся бомбы – так и случилось. Когда в 1996 году дневники увидели свет, многие были потрясены тем, что обнаружили на страницах. Нагибин без купюр рассказал о закулисье советской литературы, о собственном «двойном дне» души, о том, что думал на самом деле о коллегах, власти, стране.

Евгений Евтушенко, узнав, как нелестно отзывался Юрий о Белле Ахмадулиной, даже написал гневное стихотворение в защиту бывшей жены. Но близкие Нагибина понимали, что он никого не стремился оклеветать – он просто наконец позволил себе «собственное мнение», скрывавшееся долгие годы.

17 июня 1994 года Юрий Маркович Нагибин скончался на 75-м году жизни, оставив после себя огромное литературное наследие. Прощальные годы писателя пришлись на слом эпох – время, когда многое перевернулось с ног на голову.

И в этот момент мастер решил быть услышанным до конца, заговорив с читателями в полный голос. «Совершенная искренность и беспощадность к себе могут заинтересовать людей…» – написал Нагибин в предисловии к своему дневнику.

Он словно завещал потомкам ценить правду и не бояться смотреть в лицо собственным слабостям. Его жизнь, полная взлетов и падений, любви и утрат, стала не менее захватывающей историей, чем сюжеты его книг.

Юрий Нагибин навсегда останется в памяти как талантливый писатель, испытанный славой и совестью – идол интеллигенции, сумевший в конце пути превзойти самого себя правдой.